Засекреченные приключения Шарлотты Бронте

Руки Гилберта Уайта теперь опирались на стол возле меня. Эти сильные чистые руки, которые вырвали меня, мою жизнь из смертельной западни. Мысль о том, как он нес меня, спасая, безмерно меня взволновала. Я осмелилась поднять на него взгляд — и мгновенно погрузилась в непроницаемые глубины его глаз. В крайнем смущении я отвела глаза и занялась набросками, пока оба портрета не были готовы.

— Очень похожи, и совсем, как живые, — сказала Энн.

— Уверен, что они помогут разыскать этих людей, — сказал Гилберт Уайт. — Но сейчас, прошу, мисс Бронте, разрешить мне проводить вас и вашу сестру в гостиницу.

Я с радостью согласилась, так как мне были дороги его защита и общество. Он усадил нас в экипаж и доехал с нами до гостиницы «Белый конь». Когда мы выходили из экипажа, нас заволок ядовитый зеленовато-желтый туман. Холод просочился сквозь мою мокрую одежду, и все-таки мне было тепло, будто от жара огня, пылающего во мне.

— Прошу прощения за нарушение ваших планов, — сказала я, страшась, что мистер Уайт просто исполнял то, что считал своим долгом.

— Я рад помочь вам. — Мистер Уайт заплатил кучеру и поднял наш кофр.

Как ни была я ободрена его видимой искренностью, все же меня ставило в тупик, каким образом Гилберт Уайт оказался в одном поезде со мной.

— Могу я спросить, что привело вас в Лидс? — спросила я.

— Я направляюсь в Брэдфорд, чтобы сообщить моей матери о смерти Изабели, — сказал Гилберт Уайт, открывая дверь гостиницы.

Меня охватила жалость к нему — такая скорбная обязанность! И я устыдилась моего недоверия.

— Я тоже опоздал на поезд и должен буду переночевать тут, — добавил он.

Войдя в гостиницу, мы с Энн сняли номер наверху, а мистер Уайт — на первом этаже. Он проводил нас до нашей комнаты, чтобы убедиться, что все в порядке. Я услышала, как он проверил замок на двери, но воздержалась смотреть на него, притворяясь, будто рассматриваю бедные занавески на окнах и обои в цветочек. Его присутствие в комнате, где мне предстояло спать, вызвало у меня постыдные мысли.

— Ну, эту ночь вы проведете в безопасности, — сказал мистер Уайт. — Я сплю чутко и услышу, если кто-то попытается подобраться к вам.

Его слова, долженствовавшие меня успокоить, раскололи мои чувства. Как ни была я рада иметь его поблизости, не было ли наше пребывание под одним кровом нарушением приличий? Мне вспомнилась тревога, которую я испытала, когда он спросил, не дала ли мне чего-нибудь Изабель. Что я знала о нем, кроме того, что он сам мне говорил?

Нерешительно я вышла за ним в коридор, пока Энн осталась в комнате.

— Сэр… — начала я, ища способ рассеять сомнения, не оскорбив его.

У меня ведь было только его объяснение, что произошло между ним и напавшими на меня мужчинами после того, как он их нагнал. А что, если он их сообщник? Эта ужасная мысль лишила меня голоса. Мистер Уайт ждал, что я заговорю, и в его выражении внезапно появилась настороженность. Мы были пленниками узкого коридора; единственная лампа светила неверно и смутно. Прислуга гостиницы и постояльцы уже удалились ко сну. Моя спина была прижата к стене, сердце мое колотилось от томительного соединения страха и неприличных чувств, возникших во мне к этому мужчине, которому я не могла доверять вполне.

Наконец он заговорил:

— Могу ли я сопроводить вас завтра до Кейли? — Его голос был мягким, взгляд властным. — После того, что произошло сегодня вечером, вам не следует ехать одним.

Это мгновение напомнило мне, как страх способен усилить притягательность. Я ощутила почти необоримое желание прикоснуться к синякам на его щеке.

— Но ведь это причинит вам неудобства, — еле выговорила я.

— Это доставит мне удовольствие, — сказал он с мрачной настойчивостью.

Внутри я вся трепетала, все частицы моего существа восприняли намек, что Гилберт Уайт испытывает то же притяжение, что и я. Исполнившись надежды, соперничающей со страхом, я немо кивнула.

Блеснула его редкая улыбка.

— Тогда спокойной ночи и до завтра, мисс Бронте, — сказал он и спустился по лестнице.

Не дыша, я обессиленно стояла в коридоре, пытаясь собраться с мыслями. Возможно, мои недавние злоключения внушили мне недоверие ко всем людям. Если у Гилберта Уайта действительно были бы дурные намерения, он не стал бы меня спасать. Нас связала общая цель, как и властная алхимия, которая притягивает мужчину и женщину друг к другу.

Вот так я подкрепляла свое доброе мнение о мистере Уайте, но позднее, лежа в кровати, я снова задумалась о нем. Была ли я действительно в безопасности под защитой моего спасителя и возможного искателя моей руки? Или же он — злодей, выжидающий своей минуты, пока строит планы моей гибели? Перед тем как наконец уснуть, я припомнила предчувствие, возникшее у меня при моей первой встрече с Гилбертом Уайтом. Что могло оно означать?

9