Защищая Джейкоба

Я отыскал автомобиль Патца, ржавый «форд-проуб» сливового цвета, выпущенный где-то в конце девяностых, чье описание помнил из досье Патца в числе прочих сведений, что начал собирать Пол Даффи. Это была именно такая машина, которую должен был водить растлитель малолетних. Автомобильное воплощение педофила – это сливовый «форд-проуб», выпущенный в конце девяностых годов. Едва ли можно было бы вообразить машину, которая подходила бы ему больше. Оставалось разве что прицепить к антенне флаг с надписью «Люблю мальчиков». Патц, впрочем, украсил свой педомобиль разнообразными обезоруживающими надписями: изготовленным на заказ именным номерным знаком «Учу ребятишек» и наклейками «Ред Сокс» и Всемирного фонда дикой природы с логотипом в виде милой черно-белой панды. Обе дверцы были заперты. Я заглянул в окошко с водительской стороны. Салон изнутри был хотя и обшарпанным, но безукоризненно чистым.

На домофоне сбоку от двери ближнего от парковки дома обнаружил кнопку с надписью «Патц, Л.».

Жилой комплекс потихоньку начинал просыпаться. Жильцы выползали из домов и садились в машины или пешком шли в «Данкин Донатс», расположенный чуть дальше по улице. Большинство – в деловых костюмах. Одна женщина, выходившая из дома Патца, любезно придержала для меня открытую дверь – в престижных пригородах для сталкера нет лучшего способа замаскироваться, чем изобразить из себя чисто выбритого белого мужчину в одежде для бега, – но я с признательным выражением лица покачал головой. Что я стал бы делать в доме? Постучался бы к Патцу в дверь? Нет уж. Пока что было слишком рано.

Тогда в моей голове еще только зарождалась идея, что Джонатан действует уж очень нерешительно. Его мышление – это мышление адвоката защиты, которого вполне устраивает предоставить стороне обвинения нести бремя доказывания, а потом обойти его на перекрестке, пробить в версии Лоджудиса пару-тройку брешей, а далее – апеллировать к жюри тем, что да, действительно имеются кое-какие улики, которые указывают на Джейкоба, но их недостаточно. Я же всегда предпочитал нападение. По правде говоря, я сильно недооценивал Джонатана. Но я знал, и он, вне всяких сомнений, тоже, что более выигрышная стратегия – это подкинуть присяжным альтернативную версию. Они наверняка зададутся вопросом: если Джейкоб не убивал, то кто же тогда убил? Необходимо было предложить им историю, которая удовлетворила бы этот интерес. Мы, люди, гораздо легче клюем на истории, нежели на абстрактные концепции вроде бремени доказывания и презумпции невиновности. Мы всего лишь примитивные существа в поисках увлекательных историй, и с древнейших времен в нашей природе ничего не изменилось. Нашей историей должен был стать Патц. Я отдаю себе отчет в том, что это звучит расчетливо и бесчестно, как будто победа на суде была всего лишь вопросом выбора верной тактики, так что позвольте мне добавить, что в данном случае эта контрверсия оказалась правдой: Бена Рифкина действительно убил Патц. Я знал это. Дело оставалось лишь за тем, чтобы заставить присяжных увидеть правду. Это было все, чего я хотел в отношении Патца: основываясь на уликах, выстроить правильную версию, как я делал всегда. Вы скажете, что я слишком много протестую, пытаюсь представить себя в выгодном свете – защищаю свою версию перед присяжными. Что ж, должен признать наличие изъяна умозаключения «это сделал Патц, потому что Джейкоб этого не делал». Но тогда это не было для меня очевидно. Я – отец Джейкоба. И в итоге оказался прав, подозревая Патца.

12 Откровения