Защищая Джейкоба

– И то, что ты каждый вечер тратишь кучу времени на готовку для трех человек. Потом мы садимся и минут за пятнадцать все это съедаем. А после нам приходится тратить еще большую кучу времени на то, чтобы все убрать, чего нам не пришлось бы делать, если бы ты каждый вечер не устраивала из этого целое представление.

– Не преувеличивай. Не замечала, чтобы лично ты так уж усердно занимался уборкой.

– Мам, дело не в этом. Это пустая трата времени. Можно было бы просто поесть пиццы или заказать навынос китайской еды, и тогда через пятнадцать минут мы все были бы свободны.

– А я не хочу, чтобы через пятнадцать минут мы все были свободны. Я хочу насладиться ужином в кругу своей семьи.

– И тебе в самом деле нравится тратить на это час времени каждый вечер?

– Я предпочла бы два часа. Но час – это все же лучше, чем ничего.

Она с улыбкой глотнула воды.

– Мы никогда раньше не устраивали из ужина шоу.

– А теперь устраиваем.

– Мама, я знаю, зачем на самом деле ты это делаешь.

– Да? И зачем же?

– Чтобы я не впал в депрессию. Ты считаешь, что, если каждый день устраивать мне семейный ужин, мое дело просто улетучится.

– Нет, я определенно так не считаю.

– Это хорошо, потому что оно никуда не денется.

– Я просто хочу, чтобы мы все могли хотя бы ненадолго о нем забыть. Всего на один час в день. Неужели это такое уж преступление с моей стороны?

– Да! Потому что это не действует. От этого только хуже. Чем больше ты пытаешься делать вид, что все совершенно нормально, тем больше это напоминает мне о том, что все абсолютно не нормально. Ты только посмотри на все это! – Он взмахнул руками, имея в виду старомодный, в лучших традициях домашних ужинов, стол, который накрыла Лори: куриная запеканка с овощами, салат из зеленой фасоли, лимонад и массивная цилиндрическая свеча в качестве украшения в середине. – Это имитация нормальности.

– Как гигантская креветка, – подал голос я.

– Ч-ш-ш, Энди. Джейкоб, чего ты от меня хочешь? Я никогда раньше не была в такой ситуации. Что в твоем понимании должна делать в подобных обстоятельствах мама? Скажи мне, и я это сделаю.

– Не знаю. Если ты хочешь, чтобы я не впадал в депрессию, корми меня колесами, а не… куриной запеканкой.

– Боюсь, мои запасы колес временно иссякли.

– Джейк, – произнес я, отрываясь от еды, – попроси у Дерека, может, он тебя снабдит.

– Энди, очень смешно. Джейкоб, а тебе никогда не приходило в голову, что я каждый вечер готовлю ужин и не позволяю тебе есть ни перед телевизором, ни стоя на кухне прямо из пластикового контейнера, ни играть в компьютерные игры вместо ужина не ради тебя, а ради себя самой? Такое тебе в голову никогда не приходило? Мне все это тоже нелегко дается.

– Потому что ты не веришь, что мне удастся отмазаться.

– Нет.

Зазвонил телефон.

– А вот и да! Это же дураку понятно. Иначе ты не стала бы вести себя так, как будто у меня на счету каждый ужин.

– Нет, Джейкоб. Это потому, что я хочу быть с семьей. В трудные времена семьи именно так и поступают. Они сплачиваются, поддерживают друг друга. Не все и не всегда делается ради тебя, представь себе. Мне иногда тоже нужна твоя поддержка.

На мгновение повисло молчание. Отповедь Лори, казалось, ничуть не смутила Джейкоба с его зацикленным на себе подростковым нарциссизмом; он просто не нашелся с ходу, как ее отбрить.

Телефон прозвонил снова.

Лори бросила на Джейкоба взгляд, в котором явственно читалось «то-то же», – брови изогнуты, подбородок вскинут – и поднялась, чтобы подойти к телефону, торопясь снять трубку до четвертого звонка, на котором включался автоответчик.

Джейкоб насторожился. С чего вдруг мама решила подойти к телефону? Наученные горьким опытом, мы уже давно перестали брать трубку. Джейкоб мог быть совершенно точно уверен, что звонят не ему. Все его друзья отвернулись от него. Да он и раньше-то практически не пользовался домашним телефоном. Считал этот способ связи навязчивым, неудобным, архаичным, неэффективным. Если кто-то из друзей хотел поговорить с Джейком, они просто писали ему сообщение или заходили на «Фейсбук». Новые технологии были удобнее, поскольку не требовали душевной близости. Печатать Джейку было проще, чем говорить.

Я уже открыл рот сказать Лори, чтобы не брала трубку, но сдержался. Не буду портить вечер. Хотелось поддержать ее. Эти семейные ужины явно важны для Лори. Хотя Джейкоб был, в сущности, прав: она стремилась сохранить в нашей жизни как можно больше нормальности. Должно быть, именно поэтому и забыла об осторожности. Мы изо всех сил старались вести себя как нормальная семья, а нормальные семьи не боятся телефонных звонков.

– Номер определился? – спросил я, надеясь, что это сработает как предостережение.

– Нет. «Номер скрыт».

Она подошла к телефону, который стоял на кухне, и сняла трубку. Из-за стола мы с Джейкобом отлично ее видели; она стояла к нам спиной.

– Алло? – произнесла она и умолкла.

В последующие несколько секунд ее плечи и спина разом поникли, как будто она слегка сдулась, пока слушала.

– Лори? – позвал я.

– Кто это говорит? – дрожащим голосом спросила она в трубку. – Откуда вы взяли этот номер?