Защищая горизонт. Том 1

Мы переглянулись с Кирой, включили фонарики и осторожно вошли в открытую дверь. Лучи света выхватывали старые, потёртые обои нежного вишнёвого цвета, небольшие бра на стенах, выполненные в виде декоративных канделябров с электрическими лампочками в виде свечек. Но вся эта изысканность прошлого оказалась накрыта толстым слоем грязи и пыли, а в углах висела старинная паутина, повидавшая не одно десятилетие в стенах этого дворца. Какой-то умник при создании Системы решил добавить в код её случайное появление, но без самих пауков. Их теперь можно встретить разве что в книжках о вымерших животных древности. Сделано это явно с умыслом побудить людей как можно чаще заботиться о чистоте и бороться с собственной ленью. Хотя грязь и прочие мелочи не более чем фикция, умело проецируемая в разум, но именно они призваны ещё сильнее приблизить этот мир к настоящему, со всеми его недостатками и сложностями, чтобы люди полнее восприняли свой новый дом и легче свыклись с новой реальностью.

Мы осторожно, шаг за шагом, приближались к двери в конце коридора, освещая свой путь дрожащими лучами фонариков. Я крепко сжимал в левой руке единственный источник света, а в правой – верное оружие Стража, всегда готовое встретить неприятеля. Темнота, скрип половиц под ногами и странная нескончаемая музыка… даже у Киры начали сдавать нервы от местной обстановки, она чуть отстала, пропуская меня. Я подошёл к двери и мягко ткнул её дулом пистолета, на что преграда податливо двинулась вперёд и со скрипом отворилась. Новая порция едкого, тошнотворного запаха обступила нас со всех сторон. Пахло так, будто наша цель мертва уже многие месяцы. Кира фыркнула, сморщилась, прикрывая нос рукавом куртки. Моё сердце неожиданно кольнул новый приступ паники, оно забилось очень быстро, тело обдало жаром, а нечто глубоко внутри моего сознания вновь закричало об опасности. Хотя, на первый взгляд, здесь не было ничего пугающего: огромный просторный зал с высоким потолком, где по центру висела роскошная хрустальная люстра, но вся покрытая паутиной и пылью. Велюровые обои приятного вишнёвого цвета были отделаны витиеватой золотой нитью, которая пронзала материал насквозь, образуя замысловатый узор. Бра из прозрачного хрусталя, роскошный секретер, мягкие кресла и гладкий паркетный пол стремились внушить любому гостю глубокое чувство подобострастия к хозяину этого жилища, показать его достаток и высокий статус. Возможно, в далёком прошлом это действительно было так, но не сейчас. Стены потускнели и покрылись трещинами, обои в некоторых местах взгорбились, пошли пузырями и разрывами, даже повсеместно встречающиеся на стенах картины покрылись таким слоем пыли, что стало решительно не понять, что на них изображено. Миллионы нарисованных денег покоились под толстым слоем человеческой лени. Но всё это великолепие прошлого тонуло в немного странной и мрачноватой атмосфере. Окна были зашторены плотными бордовыми занавесами, через которые почти не пробивался даже скудный свет дождливого дня. В разных углах комнаты расставлены толстые свечки на фарфоровых блюдцах, но свет от них лишь немного скрадывал тьму и наполнял комнату жуткими дрожащими тенями от ближайших предметов.

В центре этой просторной комнаты, прямо напротив двери, в старом инвалидном кресле с железными колёсами сидел человек, или когда-то им был. Очень старый, высохший, с огромными складками на лице, словно кто-то высосал из него все соки, будто сама жизнь торопилась покинуть его увядающее тело. Но он всё ещё был жив. Нижняя половина его лица скрывалась за пластиковой маской, от которой шла тоненькая трубка к двум небольшим баллонам позади кресла. Старик сидел неподвижно и будто бы даже не дышал. На его ноги кто-то заботливо набросил тёплый ворсистый плед, а его руки с неестественной силой вцепились в подлокотники кресла, словно он пытался их оторвать. Но его глаза… даже сейчас, сквозь этот полумрак, я мог разглядеть его безумный взгляд и покрасневшие белки глаз, которые не моргая следили за нами. В них я смог различить все эмоции разом, я будто услышал безмолвный крик сквозь безмятежное пение сладкоголосой дивы на непонятном языке. Что здесь происходит?