Защищая горизонт. Том 2

Реальность, недовольная нашим грубым вмешательством, сжалась в точке появления будущего автомобиля, завибрировала, воздух вокруг всколыхнулся и будто взорвался изнутри, обдавая нас невидимой взрывной волной. Над тротуаром возникла тёмная точка, затем ещё одна, а за ней третья, они появлялись повсюду и одновременно, чтобы затем резво прыгнуть в разные стороны, оставляя за собой тёмные линии. Всё это происходило очень быстро, всего секунда или две – и вот уже целый хоровод весёлых точек мечутся по воздуху, вырисовывая на нём контуры и структуру нашего будущего спасения. Мгновение – и появилось очертание двигателя, ещё одно – и над землёй зависли бестелесные оболочки от колёс. С каждой секундой или даже с каждым мигом их быстрый танец производил на свет новый материальный объект, хотя что можно считать материальным в мире, где всё – сплошная иллюзия? Я моргнул – и фургон заблестел железом, потом ещё раз на долю секунды прикрыл глаза – и готовый автомобиль, с хлопком разрывая пространство, приобрёл свой вес всего в паре сантиметров от земли и с грохотом упал на колёса. Он чем-то напоминал фургон Техников, только более компактный и низкий, и в его кузове уже не удастся встать в полный рост. При этом со всех сторон он был обшит толстым слоем железа грязно-серого цвета и совершенно без стёкол. То есть в нём напрочь отсутствовали окна, даже лобовое стекло заменял толстый лист металла с тонкой прорезью на месте водителя. Этот автомобиль больше походил на огромную консервную банку на колёсах, истинное порождение безумного гения. Только, к сожалению, колёса остались совсем без защиты, что виделось мне самым слабым местом этой самоделки. Также странным показалось решение поместить единственную массивную дверь внутрь машины по центру кузова, а не на месте водителя.

– Это что? Оно вообще поедет? – с недоумением спросил я.

– Я предупреждал, – с лёгкой обидой в голосе ответил Техник.

– Нет времени на пререкания, скорее, в машину! – скомандовал Вергилий, подхватывая меня на ходу.

Мы моментально достигли фургона, открыли его странную тяжёлую дверь и запрыгнули внутрь. Увиденное внутри салона нас немного разочаровало, хотя от подобного чуда инженерной мысли можно было ожидать чего угодно. Фургон оказался абсолютно пустым изнутри, в нём не было ничего, кроме голых стен и одинокого кресла водителя впереди, при этом очень узкого и неудобного.

– Это не машина, а железный гроб на колёсах, – вполголоса возмутился я. Но даже на это металлический корпус отозвался обиженным звенящим эхом.

В этот момент человек за пулемётом в доме напротив прервал свою небольшую паузу, сделанную явно не для нашего отдыха, а для перезарядки орудия. Он заметил наш странный фургон, внезапно возникший на улице перед его глазами, и направил на него всю огневую мощь. Оконный проём на третьем этаже снова озарило яростным пламенем, и пущенные в нас снаряды с огромной силой ударили по обшивке самодельного броневика. Корпус зазвенел подобно колоколу, застонал от тяжести увечий, но стойко держал удар крупнокалиберного молота. Пули с грохотом врезались в железные листы, сминались под собственной тяжестью, оставляя на теле фургона существенные вмятины. Вергилий втянул голову в плечи от неожиданности и громкого звона в ушах от пулемётной трели, затем рванул к креслу водителя, запрыгнул на него и завёл двигатель.

– Он долго не выдержит, – крикнул мне Хранитель. – Держись за моё кресло, попробуем подобраться как можно ближе.

Как только я вцепился руками в спинку его неуклюже жёсткого кресла, Вергилий вдавил педаль газа, и фургон с большой неохотой начал набирать скорость. Хранитель пытался смотреть на дорогу через узкую прорезь в листе брони, но дождь и плотный пулемётный огонь мешали разглядеть что-либо перед собой. Из-за этого нас несколько раз подбрасывало на препятствиях, чуть не сбивая меня с ног, что заставляло ещё сильнее впиваться в спинку водительского кресла. Мы прекрасно понимали, что могло попасть под колёса фургона, но предпочитали молчать, переносили это каждый в своей душе и в ловушке угнетающих мыслей. Даже сейчас трупы бывших коллег из ведущих машин в колонне устилали дорогу к желанной цели, провожали в последний путь и служили напоминанием о том, за что мы сражаемся.

Пулемёт всё не унимался, он всё яростнее бил по нашему автомобилю, хлестал своей огненной плетью, рычал и впивался зубами в толстый металл. Но обшивка самодельного броневика оказалась намного прочнее, чем мы могли подумать. Она сминалась, стонала, но продолжала держать удар. В это время фургон продолжал набирать ход. До дома оставалось совсем немного.

– Почему мы раньше не использовали его? – крикнул я Вергилию, но не успел дождаться ответа.