Защищая горизонт. Том 2

Официант скрылся из вида, оставив нас в полном недоумении, но, увидев перед глазами чистую прозрачную воду, мы больше не смогли думать ни о чём другом. Я схватил бутылку, быстро открутил крышку, впился губами прямо в горлышко и запрокинул голову назад. Я с жадностью влил в себя всё содержимое бутылки и с блаженством почувствовал, как холодная жидкость омывает все внутренности, как жжёт пищевод и сворачивает желудок, но не мог остановиться, это было выше моих сих. Когда вода закончилась, мы отставили бутылки в стороны, пытаясь перетерпеть тот ураган, что бушевал внутри, переворачивая все внутренности.

– Как же это ужасно и прекрасно одновременно, – промолвила Кира, прикрывая рот рукой. – С этим миром явно что-то не так или с нашим, здесь всё ощущается иначе. Да и вообще очень странное место, тебе так не кажется? Всё какое-то…

– Искусственное? – предположил я.

– Да, именно! Посмотри на них, они будто играют свои роли. Все какие-то странные, игрушечные. Официант тоже корчит из себя невесть кого, будто работает в элитном ресторане, а сам принёс нам протухшую воду в бутылках и даже не удосужился предложить стаканы. Мы с тобой бывали во всяких странных кафешках с какой-то крысятиной вместо мяса, но пока это худшее заведение из тех, что я видела.

Через некоторое время официант вернулся с большим подносом и ещё раз извинился за других посетителей. Потом он выставил перед нами по паре железных мисок с чем-то, отдалённо напоминающим овощной суп, и картофель с мелкими кусочками мяса. Максим вежливо поинтересовался, нужно ли нам что-то ещё, на что Кира запросила ещё воды, и официант снова удалился восвояси. А мы с неистовством голодных волков накинулись на предложенные яства, и неважно, что они оказались ужасно пресными и безвкусными, а мясо отдавало странным запашком, но голодный желудок, десятилетиями тосковавший по настоящей еде, воспринял это месиво как амброзию, лучшее из того, что я ел в своей жизни. В какой-то мере это действительно было правдой. Тем не менее наши желудки неохотно принимали реальную пищу, они громко и недовольно урчали, болели, и нас слегка подташнивало, но, несмотря на это, наши миски быстро опустели. А я ещё сильнее погрустнел, пока смотрел сквозь грязное от песчаной крошки окно на сияющую ярким солнцем пустыню и напряжённо думал обо всём, что с нами случилось с момента, как я покинул капсулу. Возможно, мне не хватало именно этих нескольких минут спокойствия и безмятежности, несмотря на напряжённые взгляды из другого конца зала, чтобы просто подумать, осмыслить наши действия и всю ситуацию в целом. Все события последнего времени представились мне полным сумасшествием, всё, что мы делаем и куда идём. Я посмотрел на себя и Киру со стороны и ужаснулся от глубины того безумия, куда мы пали, почему-то всё, что мы делали до этого момента, показалось мне полной бессмыслицей.

С этими вопросами в глазах я пристально посмотрел на свою напарницу и произнёс с глубоким недоумением:

– Что мы делаем, Кира?

– Что? Ты про что? Мы едим… – озадаченно и настороженно ответила она.

– Нет, что мы вообще делаем, ты хоть представляешь? С самого пробуждения, у нас не было времени, чтобы просто остановиться и подумать. Тебе никогда не хотелось так сделать, а, Кир? Я помню только, как пробудился и словно робот действовал по программе. Я шёл вперёд, как мне было предписано, и только спустя время обнаружил, что давно уткнулся лбом в стену и хожу на месте.

– Ты чего опять несёшь? Отравился, что ли?

– Нет, Кир, я не отравился, – со вздохом ответил я и убедился, что нас никто не подслушает. – Ответь мне, почему от Системы отключили только нас двоих? Почему они не послали с нами Техников? Как бы они сейчас пригодились в починке реактора, согласись? И куда мы идём? Ты хоть осознаёшь всю драматичность и комедийность ситуации? Мы покинули комплекс, находящийся посреди, как ты любишь выражаться, грёбанной пустыни, и пошли… пошли куда глаза глядят в надежде, что случайное направление выведет нас на единственно верную тропинку. Это какой-то бред! Что мы ищем, Кира?

– Кукольника… – с суровым взглядом отрезала напарница.

– Что? Где? Сидя в паршивой забегаловке посреди неизвестности? Это не Система, Кир, это целый мир – огромный, бескрайний. Покинутая цивилизация на краю погибели! Ты только вдумайся в это, мы ведь с тобой встретили настоящих людей, то есть тех самых, что жили и живут здесь по сей день, и… я просто хочу сказать, что это какое-то безумие, голова идёт кругом.