Защищенное сердце

Рази откинулся назад, скрестил пальцы на животе и сказал странно предупреждающим тоном:

— Осторожно, Килок.

Крен поймал ее за руки, и они закачались в такт гипнотической музыке. Его глаза были прикованы к ее, а губы скривились в игривой ухмылке. У Саманты заболели щеки от такой широкой улыбки.

— Мы просто немного развлекаемся, Рази, — ответил Килок. — Боссу не о чем беспокоиться.

ТРИНАДЦАТЬ

— Ничего? — спросил Драккал.

Аркантус покачал головой и повернулся в кресле к ажере.

— Синдикат использует довольно продвинутый шифр для внеземных коммуникаций, но я смог его взломать. Я не могу найти никаких разговоров об этой ситуации. Местные жители довольно молчаливы. Я бы предположил, что они предпочитают общаться лицом к лицу на Артосе, чтобы не оставлять следов больше необходимого.

Драккал скрестил руки на груди.

— Кто-нибудь сообщал об этом ранее?

— Я ничего не нашел. И это беспокоит больше всего. У них здесь, на Артосе, есть несколько крупных игроков, но должно было быть хоть что-то. Та огневая мощь, которую они направили в нас, не может быть использована без одобрения кого-то выше по звену, — Аркантус вздохнул и откинул голову на спинку. — У меня плохое предчувствие по поводу всего этого.

Драккал фыркнул.

— Конечно, знаешь. Они пытались убить тебя, Арк. У кого угодно от этого возникло бы плохое предчувствие.

Арк повернулся к столу и уставился на экраны. Он потратил часы на взлом и сканирование каналов связи Синдиката. Хотя в общей картине это был небольшой промежуток времени, для него было странно так долго искать, не находя ничего значимого.

— Здесь есть нечто большее. Чего-то мне не хватает, чего-то, чего я не вижу.

— Думаю, этот третий глаз действительно ни к чему.

— Это серьезно, Драк.

— То, что я говорил тебе все это время.

— Мы можем поспорить о том, кто кому что сказал, позже. Сейчас нам нужно сосредоточиться на текущей задаче.

— Предки, даруйте мне силы сохранить ему жизнь, — пробормотал Драккал. — Единственное, на чем я собираюсь сосредоточиться прямо сейчас, это на том, чтобы набить желудок едой. Тебе следует поступить так же. Ты был здесь весь день, и я точно знаю, что ты ничего не ел.

Аркантус махнул рукой.

— Я съел несколько этих калатарианских орешков.

— Съел. Вчера.

— О. Ну, я…

Драккал схватил Аркантуса за один из рогов и вытащил из кресла.

Арк зарычал.

— Никаких оправданий, — сказал Драк. — Отсутствие нескольких конечностей — это не причина относиться к своему телу как к мусору.

Как только Аркантус обрел равновесие, он выдернул рог из рук Драккала. Выпрямившись, он повернулся лицом к ажере и провел руками по мантии, поправляя ткань, прежде чем откинуть волосы с лица.

— Сначала ты хочешь, чтобы я приступил к работе, потом требуешь, чтобы я остановился. Ты хоть представляешь, как тяжело угнаться за твоими постоянно меняющимися прихотями?

— Ты хоть представляешь, как это неприятно — быть твоим другом, телохранителем и матерью все это чертово время?

— Я вполне способен…

Драккал поднял руку, Аркантус замолчал, низко нахмурив брови.

— Как бы я ни ценил хорошие шутки, Аркантус, я слишком голоден, чтобы слушать их сейчас. И я не думал, что мне придется напоминать тебе об этом после того, через что ты заставил меня пройти за последние несколько дней, но разве тебе не нужно кое-кого навестить?

Желудок Аркантуса сжался, когда он снова посмотрел на время. Прошло несколько часов с тех пор, как он отослал Саманту прочь, и даже если она этого не знала, он не мог не сравнить их короткую разлуку с тем, как он уходил от многих других женщин в прошлом, женщин, которые ничего для него не значили по сравнению с ней.

— Я и не представлял, насколько это будет приятно, — сказал Драккал.

— Насколько будет приятно что?

— Видеть стыд на твоем лице. Не думаю, что я когда-либо видел это раньше, а я знаю тебя очень давно, седхи.

Аркантус нахмурился.

— Пошли отсюда, ты, канализационный бродяга-переросток.

Они вышли из мастерской и направились в комнату Аркантуса, где Арк оставил Драккала в коридоре. Сердцебиение участилось, когда он проскользнул в спальню. Увидеть ее, особенно если она была в его постели или, возможно, принимала ванну, было захватывающей перспективой, но теперь, когда он понял, что натворил, то не мог избавиться от чувства вины за то, что, по сути, игнорировал ее большую часть дня.

Хотя она имела полное право расстроиться из-за Арка, он не думал, что она расстроится. Саманта была добросердечной женщиной — милой, с мягким голосом, сострадательной. Казалось, она уже за многое простила его. Он понимал, насколько природа сделала ее уязвимой для жестокого общества, но никогда не воспользовался бы этим.

Ее не было в постели. Аркантус остановился, склонился над смятым постельным бельем и глубоко вздохнул ее стойкий аромат.