Защищенное сердце

— Но боюсь, если я продолжу, то не смогу остановиться. Я уверен, у тебя и так было достаточно стресса, — Аркантус оторвал свой хвост от ее ноги, оттолкнулся и соскользнул с кровати, оставив воздух над ней внезапно холодным и пустым.

Подожди… что?

Он махнул в сторону двери напротив изножья кровати.

— Там есть ванная. Не стесняйся. Я разложил для тебя чистую одежду на тумбочке. Она должна подойти, — Аркантус направился к другой двери, на этот раз влево от кровати, виляя хвостом позади себя. Он замедлился, чтобы взглянуть на нее через плечо, глаза его хищно блестели. — Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Саманта в ошеломленном молчании наблюдала, как он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Дыхание со свистом вырвалось из легких в растерянном смехе, и она закрыла лицо руками.

— Что только что произошло? — спросила она.

Щеки были горячими, губы припухшими от поцелуев, кожа чрезмерно чувствительной. Она чувствовала себя опустошенной.

Она была… возбуждена.

Лоно пульсировало так сильно, что у нее возникло искушение просунуть руку между бедер и прикоснуться к себе. Она не испытывала такого порыва уже много лет — с тех пор, как подростком исследовала свое тело, представляя того, в кого была влюблена со школьной скамьи. Все сексуальные фантазии, которые она когда-то лелеяла, сгорели дотла, когда она была с Джеймсом. Он был ее первым, ее единственным, и боже, как это было больно. Он никогда не был нежен с Сэм, даже до того, как начал намеренно причинять ей боль.

Он никогда не ласкал ее, едва целовал, и она не могла вспомнить ни одного раза, когда он говорил в такой манере, чтобы одних его слов было достаточно, чтобы возбудить ее. То, что она только что испытала с Аркантусом… это было ново, и это привело ее в замешательство.

Саманта убрала руки от лица и замерла, вместе с рукавами они были покрыты пылью. Она села. От внезапной перемены положения закркужилась голова. Зажмурив глаза и прижав руку ко лбу, она боролась с волной головокружения, заставляя себя дышать медленно, пока не пришла в себя. Как только голова перестала кружиться, Саманта открыла глаза и осмотрела себя.

Она была грязной.

Преуменьшение года.

Ее одежда была грязной, покрытой бледной пылью, несколькими свежими дырами и подпалинами. Она не могла не задаться вопросом, как выглядело ее лицо.

— Что ж, неудивительно, что он ушел, — пробормотала Саманта, сжимая ткань рубашки и расглаживая ее, чтобы с отвращением рассмотреть.

Подвинувшись к краю кровати, она спустила ноги на пол и медленно поднялась. Не было ни головокружения, ни боли, ни даже какого-либо дискомфорта. Боль, которую она накопила за последние несколько дней, просто… ушла.

Она подошла к двери напротив изножья кровати и нажала на кнопку. Дверь бесшумно открылась. Глаза Саманты расширились, а челюсть отвисла, когда она увидела комнату за ней.

Стены и потолок ванной были выполнены из черного материала, похожего на мрамор, по которому проходили светящиеся синие линии, но вместо того, чтобы прокладывать бесконечные дорожки по поверхности, эти линии колебались и изгибались, отбрасывая на стены рассеянный свет, похожий на солнечный, отражающийся от воды.

Большой прямоугольный бассейн находился в центре комнаты, освещенное изнутри мягким голубым светом. Ступени, ведущие в него, располагались со стороны входа в ванную. Саманта предположила, что прямоугольная панель, подвешенная над дальним концом бассейна, была душевой кабиной. Черная штуковина в форме чаши в углу, скорее всего, была туалетом, а рядом с ней стояла широкая стойка с глубокой встроенной раковиной. Высокое зеркало тянулось до потолка.

Воображение Сэм нарисовало образ Аркантуса, стоящего перед этим зеркалом, потягивающегося и любующегося собой, и она не смогла сдержать смех.

Она вошла в открытую дверь, и на потолке ожили искрящиеся огни. Саманта повернула к ним лицо, они были похожи на небо с белыми и голубыми звездами, мерцающими над океаном. Это было прекрасно.

На тумбочке, как он и сказал, лежала стопка сложенной одежды, а рядом расческа, зубная щетка и паста. Увидев эти вещи, вещи, которые люди так часто воспринимают как должное, у Саманты защемило в груди. Она никто на данный момент, и этот маленький жест значил для нее целый мир.

Ее седхи был высокомерным, но он также был добрым и внимательным.

Мой седхи.

Саманта сжала кулаки по бокам и прикусила губу. Она чувствовала на ней его вкус.

Был ли он ее?

Как долго продлится его интерес к ней? Был ли он заинтересован только потому, что она часть вида, считающегося редким и экзотическим здесь, на Артосе? Увянет ли его увлечение?

Никчемная. Слабая.

Она стиснула зубы и резко покачала головой.

Нет!

Она не была слабой. Аркантус назвал ее храброй. Она не забилась в угол и не заплакала, когда он пришел спасти ее, она последовала его приказу, взяла бластер и…

Я убила их.