Защита

В Римкиной жизни свои экстремумы. Она только что разделалась с очередным соискателем бенефитов программы, недостойным их, по её мнению. И хотя он грозил разоблачением и карами, её это нисколечко не пугало, потому что было не впервые. Все так поступали. И она следовала своей дорогой, а жертвы исчезали на обочине и появлялись новые. Не иссякал поток желающих примкнуть к питательному сосцу программы.

4

Как выражались цековские комсомольские работники, она имела сверхзадачу, о которой я узнал не сразу.

Ежедневно в первой половине дня лифты выносили в приемную залу новые жертвы. Записавши приход, по-настоящему деловая Кэролин по телефону вызывала интервьюеров. Выбирать здесь не приходилось: кто на месте, того тебе и бог пошлёт. Пришедшие и не догадывались, что в тот момент становились жертвами лотереи. От стеклянной двери, отделяющей офис от приёмной, их вели в ярко освещённый коридор, по сторонам которого были приёмные кубики – современные пыточные камеры. Обстановка их оставалась аскетически простой: стол с компьютером, по сторонам его – стулья для интервьюера и интервьюируемых. Пришедшим улыбаются, и трудно себе представить, что они, явившиеся сюда по наводке или самостоятельно, как правило, обречены.

С программой сначала было, как и всюду. Программой управляли чиновники. Они находились в административном здании в ДиСи, далеко от нас, напоминая о себе редкими визитами. Но Римка взялась их убедить, что мы всё сделаем за них.

Прекрасно руководить и возглавлять, ничего не делая, проводя лишь организационные собрания и подводя итоги. «Мы всё сделаем за вас» – центральный Римкин лозунг, они клюнули на него и пошли на поводу. Чиновниками в основном были афроамериканки, которых в этом было нетрудно убедить. А дальше – дело техники, поле для манипулирования и удовлетворение Римкиных садистских наклонностей. Аппарат создан, и «Полный вперёд!».

Случались ли стычки с курирующим персоналом? Да, такое бывало. Несчастная Эрин – наш непосредственный белый куратор, редкий в программе, как барсук-альбинос. Она заметила Римкины выкрутасы и вошла с ней в противотык. Но куда ей тягаться с советской ученицей дьявола? Она некстати забеременела, а дальше с ней было просто: найти на неё обиженную – раз, и два – послать от той жалобу со ссылкой на беременность, намекнув на связь с подчиненными, так сказать, во время служебных обязанностей, на рабочем посту. И нет её. «Нет человека – нет проблемы», – утверждала сталинская практика. Просто и действенно. И ещё одна, написавшая донос, в Римкином активе, повязана круговой порукой. Ура, банзай! Получилось и на этот раз. Мы на коне.

За годы нашей совместной работы ни разу не помню, чтобы Римка положительно о ком-то отозвалась. На всех у неё хватало злобы и яда. Встречаясь с клиентами, она, казалось, впитывала нюансы клиента в себя, а возвращаясь в офис, не сдерживаясь, разряжалась. И все выходили кретинами, недоумками, без смысла, воли, совести. А мне приходилось выслушивать, изредка возражая и вызывая этим словесные потоки на себя. Я принимал на себя полные ушаты грязи, и постепенно окружающий мир для меня поблек и не радовал совсем.

Я понимал, что таковы правила игры, что нужно только слушать и поддакивать. Она уже не терпела возражений. На моих глазах она создала собственный мир, и моё место было в нём определено. Мир создавался на глазах и до поры до времени казался несущественным, пока не заслонил всё. Меня ещё тянуло возразить, что я при случае и делал, и чувствовал, как сокращается при этом моя шагреневая кожа вседозволенности. В конце концов, Римка меня просто возненавидела. Она, конечно, ненавидела всех, но меня особенно.

Надуваясь, как мыльный пузырь, она, казалось, вот-вот лопнет, но каждый раз брала себя в руки и сдерживалась. Облегчённо вздыхаю: на этот раз, кажется, пронесло. До следующего.

Глава 9

1

Имеются в жизни обстоятельства, о которых хочется забыть.

Терпеть становилось всё труднее, и я придумал себе отдушину. Такое программой допускается. В мои рабочие обязанности с этих пор входят курсы английского в соседнем учебном центре. Я снова прохожу собеседование: мне определяют средний уровень, между высшим и начальным. О’кэй!

Моя теперешняя учительница Нэнси – чудо из чудес. Мила, стройна, культурна, вежлива. Она сажает меня за стол прямо перед собой, рядом с красавицей из Бразилии. Бразильянка стройна, как пальма, с кофейной кожей, цвета кофе с молоком, работает у кого-то бебиситтером. Она выглядит прекрасно и, бесспорно, лучшая и в классе, и за столом, но рядом с ней – её подруга, подозрительно кашлявшая, и другая, развязная и ушлая, и я, страшась этого соседства, двигаю стул к соседнему столу. «Вы куда? От нас?» – спрашивают меня. «А я и там, и здесь, – возражаю я, – и с вами, и с соседями». А по делу сам уже за соседним столом, за которым своя пёстрая компания.