Защита

Пожарные тревоги возникают чаще всего в самый неудачный момент, когда кто-нибудь болен и требуется тишина. Звук их пронзителен, его вспоминаешь с ужасом, боясь повторения, но он – бытовая реальность, и от него не уйти. Наконец, сверкание и звук затихают, и все разъезжаются. Конечно, вызовы накладны: за них приходится платить, и немало, но это заботы администрации.

Раздражает и обычный шум за окном. Днём его просто не замечаешь, привыкла, наверное, к этому постоянному фону. Но сегодня он отчего-то так мне неприятен. Видимо, из-за ночи. Сегодня ночью за окном были вспышка и грохот взрыва, а дальше ни намёка, ни следов, что же произошло, и наше полное неведение: похоже, петарда, но кем выпущена и для кого? И пунктирный, выматывающий утренний сон не восстановил растраченных сил и не подарил уверенности в настоящем.

И всё же здесь достаточно тихо. Собственные звуки большого дома – негромкие, но если вслушиваться по ночам, то и от них можно сойти с ума. О многом приходится догадываться: звуки и твоё воображение. Один к одному.

Вот заработал кондиционер, и стало казаться, что дом кипит и дрожит от напряжения. Муж удивляется, почему нас до сих пор минует болезнь легионеров. Хотя, конечно, не дай бог, или это временное для нас?

4

Наш дом стоит на холме, почти на самой вершине, и его видно даже из ДС за рекой. К тому же здесь поворот летящих над рекой самолётов. Обычно они, отлетев от аэродрома, успевают подняться достаточно высоко, но иногда отчего-то пролетают низко, и кажется, что над самым домом, перекрывая дорожный шум.

Тоскую по загородной тишине, а заоконный шум складывается из звуков проезжающих машин и голосов. Но иногда всё перекрывает резкий треск мотоцикла или автобусный вой, и снова ровное бурчание машин, поднимающихся на холм.

Однако есть особенные дни. Грохочут мотоциклетные кентавры в Мемориал день. Всю ночь мучают почитатели Хеллоуина, вспарывая ночную тишину резкими криками, смехом и общим шумом, не позволяющими уснуть. Только под утро наступает долгожданная тишина – глубокая, необходимая, желанная. И я проваливаюсь в сон, как в пропасть забвения и беспамятства. Да и в обычный уикэнд будят нас непременные болельщики, возвращающиеся из спортклуба ночью, в два-три часа. Не только болельщики будят по ночам, а порой и громкоговорящие соседи с близких балконов.

Глава 14

1

Во дворе, где не принято останавливаться надолго, теперь часами стоит большая чёрная машина. Мне интересно узнать: кого она ждёт. На стенке её сбоку металлической вязью надпись. Возможно, это имя владельца, и не его собственное, а общее: деда, отца, их клана или корпорации. Обычно машины жильцов юрко ныряют в закрывающиеся ворота под брюхом дома, устанавливаясь на собственные места в трёхэтажном гараже, а те, что подвозят жильцов или увозят, как правило, разноцветные такси, во дворике не задерживаются, а совершают полуоборот вокруг фонтана-клумбы с цветами и японским деревом в центре, обложенными крупным обкатанным булыжником. Подальше, в стороне от подъезда, останавливаются тоже ненадолго пикапы ремонтных служб, чаще «Верайзена», конторы телекоммуникаций, на которую у меня «зуб» за непрерывный рост цен и навязчивого сервиса телефона, телевидения и беспроводного интернета.

Кого же ждёт по утрам эта загадочная чёрная машина? Реклама «Angry Orchard» на гигантской стене проезжавшего трейлера напоминает мне кракенов. «А здесь свои кракены», – думается мне.

Район наш новый, развивающийся. К весне мы в нём совсем освоились. Тут масса разных забегаловок от пресловутого «Кози» с моцартовской историей и рестораном «Тоскана», претендующим на большее, до разных там «Денди-Венди» на каждом углу первых этажей. Но появляются и новые. Сегодня мы идём в «100 montaditos», что напротив русскоязычного «Ассорти», недавно лопнувшего, что с одной стороны, и «Адского кафе» с другой.

Сегодня воскресенье, солнечный день, и мы идем в это новое кафе в нововыстроенном здании, что непосредственно бок о бок рядом с адским кафе, переехавшем на другую сторону, через бульвар. По будням в обеденные часы здесь не протолкнуться. Служащие окружающих стеклянных коробок соседних офисов толпятся очередью. А в воскресенье свободно, и можно выбирать столики.

Мы сидим в окружении карминных стен, украшенных фотографиями Испании – черно-белыми, старинными, невзрачными, пьем испанское пиво, едим хрустящие булочки montadito, испеченные у нас на глазах (мы видим это через стекло), с тем заказанным наполнением, что под номерами в рекламном проспекте кафе.

Меня устраивает Montaditos с набором булочек и кувшинами с пивом. Мне нравится интерьер его карминных стен, точно таких же, согласно рекламе, как в Барселоне, и украшенных испанскими фотографиями. Нам кажется, что мы пришли сюда по приглашению нашего панка, в гости к нему. Кафе это, открывшись, сразу сделалось посещаемым. Мне кажется, что ниточка из Барселоны протянулась к нам неслучайно, что там думают о нас и помогают нам.