«Защита 240» (с илл.)

— Ну, еще бы! Некоторые темы просто невозможно проводить без электрофизиолога. А Браунвальдом давно пора заняться вплотную.

— Да, не везет нам с Браунвальдом. Такая нелепая смерть предшественника Протасова. Протасов…

— Я думаю, что новому сотруднику придется поддерживать контакт с Пылаевым. Изучение больных Браунвальда поможет ему в его работе.

2

От разговора с Егоровым у Титова осталось впечатление, что молодой ученый еще колеблется в выборе места работы, а это меньше всего устраивало заведующего лабораториями. Титов привык, чтобы его сотрудники были не только хорошими исполнителями, но целиком, органически входили в творческие изыскания, работали с увлечением, а главное, — по призванию.

Что не устраивает Егорова, как заинтересовать его тематикой лабораторий?

— Признайтесь, Петр Аниканович, — с улыбкой говорил Титов, обращаясь к электрофизиологу, — вы, кажется, не очень-то жаждете попасть к нам?

— Нет, нет! Почему же? Я думаю… — Егоров смущался все больше. Белизна его лица, свойственная рыжеватым людям, быстро сменилась румянцем. — Я думаю, что, работая у вас, под вашим руководством…

— Петр Аниканович, — Титов решил помочь молодому ученому, очевидно, из деликатности не находившему в себе смелости прямо ответить на вопрос, больше всего мне хотелось бы, чтобы вас по-настоящему увлекла наша работа, всерьез. Примерно так, как в оставленной вами лаборатории.

Егоров заулыбался, поправил очки, толстыми стеклами прикрывавшие близорукие глаза, и с подъемом сказал:

— О, там проводились интересные изыскания. По правде говоря, я надеялся, что и после окончания аспирантуры смогу продолжить в другом месте начатую там работу.

— Где же, если не секрет?

— Буду откровенен с вами, Иван Алексеевич. Больше всего мне хотелось бы работать в институте радиофизиологии. Тем более, что именно там, как мне известно, широко используют аппаратуру Зорина. А моя мечта работать в той области науки, которая может применить это открытие!

— Вы когда-нибудь видели аппаратуру Зорина?

— Нет, Иван Алексеевич, не видел.

Титов порывисто встал с кресла.

— Тогда пойдемте, товарищ Егоров.

Выйдя из кабинета, они быстро прошли по длинным коридорам института. Щупленький, низкорослый Егоров едва поспевал за складным, подтянутым заведующим лабораториями.

Они поднялись на третий этаж и через широкую застекленную дверь вошли в электронно-вакуумную лабораторию.

По лаборатории Титов шел медленно, иногда останавливаясь на минутку около стоящих за монтажными столами вакуумщиков, одетых в белые халаты.

В конце зала возвышался каркас, обтянутый крупной металлической сеткой. Внутри каркаса находился растянутый на амортизаторах громадный стеклянный сосуд причудливой формы.

Здесь происходило испытание законченной установки.

Титов остановился, заложил за спину руки и кивком головы указал Егорову на метавшееся внутри огромного стеклянного сосуда голубоватое свечение. Казалось, в сосуде бушевала энергия, стараясь вырваться из крепких объятий стекла и металла.

— Так, значит, это и есть…

— Нет, нет, товарищ Егоров, — улыбнулся Титов, — не это. Это прибор АС-3, который проходит сейчас сдаточные испытания. Он, надеюсь, очень пригодится вам, если вы согласитесь взяться за разработку предложенной вам темы. Ну, а теперь пойдемте дальше.

Титов подошел к небольшой, обитой металлическими листами двери в конце электронно-вакуумной лаборатории, вынул из кармана ключ, открыл дверь и пропустил Егорова вперед.

Здесь царил полумрак. Окна были зашторены плотной черной материей, и только откуда-то сверху лился мягкий сиреневый свет.

Посреди почти пустой просторной комнаты возвышался постамент из хорошо отполированного дерева, на котором стояла выполненная в специальных лабораториях последняя модель аппарата Зорина. Откинув хромированные застежки футляра и приподняв обтекаемой формы крышку прибора, Титов уверенными, четкими движениями пальцев извлек из него небольшую темную трубочку.

— Вот основная часть прибора — его сердце! — Титов приподнял перед собой трубку и некоторое время задумчиво смотрел на нее. — А сейчас я вам покажу, с чего начал Зорин.

Титов подвел Егорова к большому шкафу, достал оттуда эбонитовую доску, покрытую прозрачным колпаком, склеенным из толстых листов органического стекла, и указал на видневшийся под колпаком приборчик. На небольшом шасси, с лампами нескольких каскадов усиления, был укреплен каркасик из тонких алюминиевых уголков, поддерживающий темную трубочку величиной с сигару. От контактов, укрепленных на концах трубочки, отходили разноцветные проводники. Все было так примитивно и просто, так плохо вязалось с только что виденными совершенными приборами, что Егоров недоуменно взглянул на Титова.

— Вот это, товарищ Егоров, — Титов положил свою сильную широкую руку на угол прозрачного колпака, — вот это точная копия первого прибора, собственноручно сделанного академиком Зориным, сделанного уже очень давно.