«Защита 240» (с илл.)

— Я все время думаю над вашими словами, Вилли. Вы сказали подозрительно. — Крайнгольц быстро обернулся к двери во внутренние помещения виллы, прислушался и потом продолжал: — Да, да, последнее время мне самому многое стало казаться странным. И это начиная с того момента, когда Хьюз, стал слишком настойчиво добиваться доступа «за ограду». И дальше, помните тот случай, когда ночью сработала автоматика? Я уверен, что кто-то пытался проникнуть в лаборатории. — Крайнгольц помолчал, вспоминая, что Уорнер никогда не проявлял никакой назойливости, никакого излишнего любопытства к делам «за оградой». — Да, все это заставляет настораживаться, вы правы, но что может быть подозрительного в письмах «Общества изобретателей», я не могу понять, — закончил он задумчиво.

— А я вам скажу. Не исключена возможность, что кому-то хочется помешать вам вести свои работы. Кто-то инспирировал первое письмо, постарался вселить в вас надежду, толкнул на то, чтобы вы сделали долги, потом послал вам категорический отказ и теперь… — Уорнер хлопнул ладонью о ладонь, и Крайнгольц вздрогнул.

— И теперь я пропал, — закончил он тихо.

Уорнер смотрел на инженера, всегда бодрого и энергичного и вдруг осунувшегося под ударами свалившихся на него забот. «А что, если Крайнгольц действительно, как он говорит, работает над изобретением, которое может принести огромную пользу человечеству?»

Уорнер подошел к Крайнгольцу и, наклонившись к нему, сказал:

— Вы никогда не думали над тем, что начали не с того конца, мистер Крайнгольц?

— Я не понимаю вас, Вилли.

— И я вас тоже, — Уорнер пытливо посмотрел в глаза Крайнгольцу, — и я вас тоже не понимаю. Вы говорили, что поставили перед собой благородную задачу, говорили, что хотите спасти человечество от многих страданий и невзгод, а вместе с тем собирались субсидироваться у богачей.

— Не могу же я один…

— Вот, вот. Вы правильно сказали. Вы ничего не сможете сделать в одиночку. Я не знаю, над чем именно вы работаете. И меня это не очень интересует. Но я хочу вам сказать, раз уж об этом зашел разговор, если вы стремитесь создать «за оградой» новое смертоносное оружие, — Крайнгольц отпрянул в своем кресле от Уорнера, — тогда обращайтесь к капиталу. Обращайтесь смело: вы получите поддержку. Но если вы хотите действительно помочь миллионам людей, то поймите: в одиночку вы — не борец! Только в единении с прогрессивными силами вы сможете завершить вашу работу.

— О Вилли, — поморщился Крайнгольц, — я очень далек от политики. Я ученый и считаю, что настоящий ученый политикой должен заниматься лишь постольку, поскольку надо ограждать себя от нее.

— Я вижу, у вас во всем тактика «высокой ограды». Жаль! В этом ваша ошибка. Рано или поздно вы это поймете или вам придется бросить свое дело.

— Никогда, — горячо возразил Крайнгольц.

— Тогда, — спокойно продолжал Уорнер, — вы попадетесь в руки людей, которые сумеют использовать ваши изыскания так, как им это заблагорассудится.

Спор ни к чему не привел.

Упоминание Уорнера о прогрессивных силах, которые якобы могли как-то способствовать воплощению его идеи, вызвало у инженера ироническую усмешку. Эти силы представлялись ему какими-то абстракциями, которыми довольно ловко оперировали различные «политиканы». Он знал одно — для завершения его изысканий нужна абсолютная тайна и деньги. Большие деньги. Весь его жизненный опыт подсказывал ему, что деньги, естественно, можно получить у людей, обладающих ими.

Крайнгольцу чужды были рассуждения Уорнера, но такт, с которым помощник говорил о его замыслах, ему нравился. Он чувствовал, что Вилли искренне желает ему успеха, и ловил себя на том, что ему это приятно. В последнее время он все больше и больше начинал доверять Уорнеру и даже подумывал иногда, не ввести ли Уорнера в курс всех своих дел, не посвятить ли его в тайну, не впустить ли его «за высокую ограду».

«Нет, нет! Доверять нельзя никому!»

Крайнгольц тяжело переживал отъезд Уорнера. Нет средств, нет помощников, нет ничего, кроме долгов, за неуплату которых не сегодня-завтра придется сесть в тюрьму.

— Ну, что же, Вилли, мне, право, жаль, что так все получилось. Жаль! Вот вы и опять без работы, — мягко улыбнулся Крайнгольц, провожая медленно шагавшего к воротам Пейл-Хоум Уорнера. — Что вы думаете делать теперь? Ведь у вас родители и, кажется, сестренки, братишки, которым вы помогаете. Не так ли?

— Да, мистер Крайнгольц, куча родных, и все они нуждаются в моей помощи. Но это не так уж неприятно. Неприятно то, что во мне не нуждается ни одна радиофирма, — пошутил Уорнер. — Ну, ничего, я не собираюсь унывать и хочу податься на юг, к Мексиканскому заливу. В Порто-Санто у меня есть приятель, с которым я, быть может, смогу открыть мастерскую по починке радиоприемников. Перспектива не из блестящих — в этом городишке вряд ли найдется столько поломанных приемников, чтобы хватило для нашей мастерской. Но ничего не поделаешь — пока не приходится рассчитывать на лучшее.

Уорнер умолк и посмотрел на Крайнгольца. Тот стоял с опущенной головой.