Защита

– Я сам виноват. Приношу извинения. У меня только один последний вопрос. С момента ареста вы все время находились в изоляторе для лиц, нуждающихся в защите. В нормальные места заключения не попадали. Так от кого же вы получили сведения, что подсудимый заказал ваше убийство?

Бенни не сразу нашелся, что ответить. Действительно, странный вопрос, с его-то точки зрения. Будучи давним членом организации под названием Bratva он прекрасно знал, что происходит с теми, кто вздумал предать босса.

– Да ни от кого, – ответил Бенни все с тем же недоуменным выражением на лице.

– Так что никаких угроз вы не получали?

Вопрос повис в воздухе. Бенни откинулся на стуле, фыркнул, помотал головой – типа, видали идиота?

– Нет. Никаких угроз я не получал. Так вообще не делается. Он же pakhan! Все и так знают, что будет, если кто его сдаст, – смертный приговор, однозначно.

– Кого еще подсудимый приказал убить за предательство?

– Не скажу, – ответил Бенни.

Вот оно!

Ключ ко всей этой поганке.

– Ваша честь, в свете последнего ответа свидетеля я вынужден просить об остановке данного судебного разбирательства.

По залу пробежал недовольный ропот, кто-то в открытую запротестовал. Я услышал, как хлопнули двери зала, и агент Левин стал быстро пробираться вдоль заполненного публикой ряда к свободному месту на его правом конце. Перед тем как опуститься на него, он кивнул в сторону Артураса, который сидел в нескольких футах от меня. Это был очень быстрый сигнал – какие-то полсекунды, и уже ничего не заметишь.

Кеннеди ничего не заметил.

Артурас поерзал на своем месте, отвернулся от судьи спиной, и я увидел, как он набирает номер на телефоне. Самого разговора я не слышал, но крупные цифры набранного номера различил на экране «Айфона» совершенно отчетливо.

Он набрал 911.

Глава 66

Пайк распорядилась удалить присяжных. Как и большинство их коллег, они уже привыкли к тому, что судебное заседание постоянно из-за чего-нибудь прерывается. Пока они выходили из зала, я поразмыслил над звонком Артураса. Скорее всего, он попросту выложил копам, где именно в здании спрятаны взрывные устройства, – наверняка уже подробно растолковал, где в точности искать каждый из фургонов и сколько в них взрывчатки. На службу 911 каждые сутки валятся тонны ложных вызовов, но в данном случае вряд ли они будут долго рассусоливать, прежде чем забить тревогу. Тут и думать нечего: вот вам суд над главой русской мафии, вот охраняемый ФБР свидетель, вот обыск у меня на квартире, вот украденная с «Саши» взрывчатка… По моим прикидкам, охрана должна была приступить к эвакуации здания в лучшем случае через три, максимум четыре минуты. Артурас не мог позвонить раньше – ждал того кивка от Левина. Этот сигнал мог означать только одно: Левин только что запустил таймеры в фургонах на подземной стоянке. Следующая часть плана основывалась на том, что полиция сработает быстро и сразу же объявит эвакуацию. Едва только прозвучит сигнал тревоги, как под прикрытием неизбежного в таких случаях бардака и всеобщей паники Артурас и его поддужные спокойно распотрошат чемодан, достанут автоматы и отобьют Бенни.

Судья Пайк внушительно откашлялась – несомненно, приготовившись в очередной раз выдать по первое число защите, которая вставляет палки в колеса правосудию. Медленно стащила с носа очки, положила их на свои заметки, уткнулась в сложенные руки подбородком. Когда последний из присяжных вымелся за двери, я подмигнул Волчеку. Он тут же положил свой телефон на стол, готовый в любой момент им воспользоваться.

– Мистер Флинн, я хочу, чтобы вы как следует прояснили суть вашего обращения. Я полагаю, вы ходатайствуете о том, чтобы аннулировать анонимность свидетеля Икс?

– Речь сейчас не о том ходатайстве. И суть сейчас не в раскрытии личных данных свидетеля – суть в необходимости пересмотра дела, – провозгласил я.

Брови у Пайк полезли на лоб. Я незаметно взял в руку телефон Кеннеди – в любой момент был готов позвонить Джимми. Публика явно ухватила пикантность сцены, и тихий ропот начал быстро перерастать в возбужденный галдеж. Мириам воинственно подалась вперед, готовая к бою, а оба судьи обменялись озабоченными взглядами.

– Вы собираетесь потребовать пересмотра на основании своего личного ходатайства? – спросила судья Пайк.

– Нет, ваша честь. – Я повернулся к Мириам. – Думаю, что обвинение сделает это за меня.

Мириам вскочила – с перекошенным от изумления и бешенства лицом. Шея у нее мгновенно покраснела, и она настолько раскипятилась, что даже ручку свою отшвырнула от злости – так, что та с треском покатилась по полу.