Защита

Попытался сосредоточиться на документах. Раз уж это дело и затащило меня сюда, надо узнать о нем как можно больше. Часть моего плана требовала найти какой-то рычаг воздействия на русских, и я не сомневался, что во всех этих папках и скоросшивателях обязательно хоть что-нибудь да отыщется. Кожа горела, глаза не могли ни на чем надолго сфокусироваться. Стоило мне на секунду отвлечься от бумаг, как я ловил себя на том, что бездумно таращусь в пространство. Паника. Ладно, по крайней мере хоть сознаю, что это паника. Взял под узду дыхание, сконцентрировался на простейшей задаче: вдох – выдох, вдох – выдох.

От трех первых подшивок проку оказалось ноль. Экспертные отчеты, составленные четырьмя различными юридическими фирмами, – ни в одном из правовых заключений и резюме по делу ни нашлось ничего ценного. Эксперты утверждали, что худшего свидетеля, чем Волчек, им за всю их карьеру не встречалось. Вполне правдивая оценка, подумалось мне. Все отчеты и заключения заканчивались одним и тем же выводом: Волчек виновен.

Следующие четыре папки содержали материалы следствия. В первой я нашел протокол задержания Волчека и официальные переводы его допросов в полиции Нью-Йорка. Волчек не дал ответа ни на один заданный ему вопрос. Единственным документом, представляющим хоть какой-то интерес, оказалась ксерокопия первой полосы «Нью-Йорк таймс» от пятого апреля двухлетней давности – полицейский снимок Марио Геральдо, очевидно, с каких-то прошлых арестов, и ниже, под сгибом, фото Волчека, выходящего под конвоем из суда. В статье речь шла про убийство и последующий арест знаменитого русского мафиозо.

Большую часть содержимого папки номер два представляли собой фотографии и схемы – в основном места преступления. На многочисленных снимках – интерьер неопрятной квартирки и толстяк на полу. Прямо на лице у толстяка зияло входное отверстие от пули – на дюйм пониже левого глаза и в четверти дюйма от носа. Выстрел практически в десятку. Наверняка где-то среди бумаг есть еще и отчет медэксперта, но я его пока не нашел. Хотя углубляться в него не было нужды – причина смерти этого парня и так была налицо. Вернее, на лице. Тянущая боль в плечах вдруг немного утихла, и я осторожно расправил плечи, чтобы она не вернулась опять.

Толстяк на фотках был в грязной белой безрукавке и темных брюках. Босиком. Марио Геральдо, потерпевший. Хотя с такой рожей – да потерпевший? Вид у него был такой, будто он только что сошел с экрана очередного шедевра Мартина Скорсезе[15]. Всего в Нью-Йорке четыре итальянских криминальных семейства. Никаких Геральдо среди них, сколько помнится, вроде бы нету, хотя эта фамилия все же вызвала в голове некий смутный резонанс, который я пока не сумел окончательно распознать.

Поднес фотку под лампу на столе, внимательней рассмотрел распластанного посреди комнаты толстяка. Попробовал различить татуировки – у каждой банды они обычно свои. Не, наколки вроде не территориальные. Заметил вокруг входной раны пороховые ожоги. Застрелили практически в упор. Приставили ствол к самому лицу, но не вплотную. Если б в момент выстрела дуло было прижато к коже, не осталось бы такое широкое пятно от догорающего пороха – метина была бы меньше в диаметре, но более четко очерчена, поскольку ожог оставил бы в первую очередь раскаленный дульный срез.

Я вывалил фотографии из папки прямо на стол, стал раскладывать по смыслу. Вместе с фотками выпали еще два документа – отчет криминалистической лаборатории и обвинительное заключение следователя по делу, некоего Мартинеса, но читать ни тот, ни другой пока не хотелось. Лучше для начала сам все посмотрю, составлю свое мнение. Если прочту, то буду смотреть на фотки уже чужими глазами, смажу собственное толкование событий. Хотя толковать тут вроде как особо нечего. Копы сцапали Бенни прямо в квартире, пистолет еще горяченький лежал на полу. В убийстве он признался на следующий день после того, как подписал сделку с обвинением. Получил двенадцать лет, выйдет черед семь.

Брызг крови на полу за головой убитого вроде не видно. Подхватил еще три фотки – крупный план головы с различных ракурсов. Судя по всему, в Марио стреляли, когда он либо сидел, либо стоял на коленях – но определенно не лежал, поскольку на ковре нет характерных для выстрела разлетающихся брызг. Кровь, которая попала на ковер, явно натекла уже после его падения.

Перебирая фотографии, я по-прежнему слышал, как Волчек с Артурасом что-то вполголоса обсуждают в приемной.