Защита

Вот тут он реально вздрогнул. Я заметил, как натянулась кожа возле его глаз, прежде чем на лицо Артураса вернулась знакомая уже угрожающая усмешечка.

– Это мой план, господин адвокат. Вы тут не при делах.

– План, может, и твой, а судебное разбирательство – мое. Волчек – мой клиент. Я вписался во все это только ради жизни дочери. И если ты не скажешь ему о моем предложении, тогда я сам скажу. Расскажу ему, как ты пытался ставить мне палки в колеса. И как ты после этого будешь выглядеть?

Комнату озаряли неоновые вспышки от мигающего вдали за окном рекламного щита. Когда она вновь на миг осветилась, в синем призрачном свете я углядел, что щека Артураса влажно поблескивает – его шрам потек опять. За деланой улыбочкой мозг его что-то лихорадочно высчитывал, проигрывал все возможные варианты.

– Не забывайте, у кого ваша дочь, – бросил он, набирая номер на мобильнике.

Вот так – длинных разговоров не разводили, но друг друга поняли. Если я буду на него давить, он надавит в ответ – через Эми.

Разговор шел по-русски. Слушая босса, Артурас то и дело бросал взгляды на меня. Через несколько минут он нажал на отбой и плюхнулся обратно на кушетку.

Предположив, что Артурас ожидает решения начальства, я занял свое место за письменным столом в кабинете по соседству и стал ждать. Показания Тони Геральдо вполне могли дать обвинению основания для пересмотра дела – мотив из них особо не выжать, разве что косвенно, а вот сам факт личной неприязни подтверждается крепко, тем более что та драка непосредственно предшествовала смерти Марио Геральдо. Мириам наверняка все разрисует в ярких красках: вот вам убитый горем родственник, а вот подающий надежды юноша в белых одеждах, безжалостно убитый кровавой русской мафией, но на самом-то деле все это полная херня. Если Артурас прав и Тони Геральдо – это действительно Тони Г., то глубоко насрать ему на своего кузена. На фотках с места преступления я отлично разглядел и Марио, и его халупу – такая публика в лучшем случае дурь по подворотням толкает. А Тони – большая шишка, почтенный член семьи, в полном авторитете и шоколаде. У него статус. Волчек лишь оказал Тони услугу, кокнув Марио. Тони лез в криминальной иерархии все выше и выше, а подобный гнилой родственничек лишь тянул его вниз. А это ему надо? Ему уважуха нужна, в том числе в собственном доме. В конце концов, если Тони не в состоянии вправить мозги собственному кузену, то кто доверит ему руководство целой командой всяких отморозков?

Но все-таки – родная кровь… Убийство члена семьи – это борзый наезд, за которым должна сразу же прилететь обратка. Нельзя замочить члена семьи и спокойно уйти своими ногами. Не важно, какого. Тони Геральдо требовалось как-то сохранить лицо. Развязывать полномасштабную войну не с руки – во всяком случае, не из-за такой сявки, как его кузен, – вот и встала перед ним дилемма. Очевидно, показания Тони стали некоей формой отплаты за Марио – обратка все-таки прилетела. Как бы там ни было, показания Тони оказались для меня отличным поводом повидать моего старого дружка Джимми по прозвищу Кепарик – главу семьи.

Правая рука и спина жутко ныли после акробатики на карнизе. Подумал было, не попросить ли у Артураса какие-нибудь таблетки, но потом решил, что не стоит.

Мобильник Артураса задудел – входящий звонок.

Он ответил и тут же поглядел на меня. Довольно долго не произносил не слова, только слушал. Секунд через тридцать завершил звонок, встал, что-то бросил Виктору по-русски. Виктор направил на меня яростный взгляд.

– Гонишь, сука! – выкрикнул он, выдергивая нож из кармана.

Глава 31

Меня и Виктора разделяли футов восемь пустого пространства. Я по-прежнему сидел за столом в бывшем кабинете судьи. Виктор совершенно неподвижно стоял возле кушетки, не сводя с меня глаз. Нож держал в левой руке. Мериться с ним взглядами было бы сейчас неразумно. Тем более что основное внимание приковывал нож.

Двинулся ко мне.

Все так же молча.

В голове быстро промелькнули сразу несколько сценариев дальнейшего развития событий. Никак не удавалось сообразить, где я мог облажаться. Глаза сами собой забегали – обычное дело, когда в подобной ситуации начинаешь лихорадочно перебирать все возможные варианты. Пальцы метнулись ко рту. Если меня раскусили, то это будет ясно прямо сейчас.

Но тут мозг резко нажал на тормоза.

Папина школа – «держи себя в руках, что бы ни случилось».

А что, если и не раскусили?

– Знаешь что, Виктор? Вот сижу здесь и думаю – что такого подозрительного Волчек мог найти в моих действиях?

Виктор замедлил шаг, навострил уши.