Защита деловой репутации в случаях ее диффамации или неправомерного использования (в сфере коммерческих отношений)

Так, в спорах Sugar Busters L.L.C. v. Brennan[45], Pilates Inc. v. Current Concepts Inc.[46], McGraw-Hill Companies Inc. v. Vanguard Index Trust[47] договоры об отчуждении исключительного права на товарный знак были признаны недействительными ввиду того, что приобретатели прав на товарные знаки использовали соответствующие обозначения отличным от правообладателей образом и данный факт мог привести к нарушению ожиданий потребителей.

А при рассмотрении спора Archer Daniels Midland Со. v. Narula[48] суд констатировал следующее: «…отчуждение прав на товарный знак обязывает правоприобретателя «примерить на себя обувь» первоначального правообладателя. В тех случаях, когда товарный знак передается без связанного с ним гудвилл, соглашение является недействительным, поскольку в отсутствие гудвилл товарные знаки лишены какого-либо значения. Гудвилл представляет собой преимущество, создаваемое при использовании товарных знаков, в том числе общественного доверия к качеству продукта, и гарантии, сделанные относительно продукта… Использование товарного знака новым правообладателем в связи с другими продуктами и гудвилл может привести к заблуждениям потребителей, которые разумно предполагают, что торговая марка по-прежнему символизирует природу и качество товаров или услуг».

Бесспорно, гудвилл связан не только с товарными знаками, но и с другими различительными обозначениями – знаками обслуживания, коммерческими обозначениями и проч. Но большинство исследователей традиционно рассматривает гудвилл в тандеме именно с товарными знаками.

Завершая данный параграф настоящей книги, необходимо отметить, что понятие «гудвилл» является достаточно сложным для анализа с позиций юридического формализма. В связи с чем не вызывает удивления то, что оно вовсе игнорируется отечественной правовой системой. Более того, нельзя не упомянуть такой удивительный факт: в русскоязычной версии Парижской конвенции из упомянутой ст. 6-quarter было вообще исключено указание на гудвилл[49].

§ 1.2. Понятие деловой репутации, содержание прав на деловую репутацию

Разбор того, что следует понимать под деловой репутацией, представляется верным предварить небольшим отступлением, посвященным концепции имущества, которая была сформулирована в практике Европейского Суда, с учетом ее понимания отечественными юристами.

Освещение вопроса необходимо начать с указания на то, что официальный перевод на русский язык первоначальной редакции абз. 1 ст. I[50] Протокола № 1 к Конвенции по правам человека был дословно следующим: «Каждое физическое или юридическое лицо имеет право беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права»[51].

Протоколом № 11[52] к Конвенции по правам человека были внесены изменения в текст как самой Конвенции, так и Протоколов к ней, причем применительно к Протоколу № 1 изменения проявились лишь в том, что статьи Протокола получили наименования.

Так, ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции получила название «Protection of property», что в официальном переводе на русский язык стало звучать как «Защита собственности». И при том, что текстуально данная статья не претерпела никаких изменений[53], официальный перевод абз. 1 Сталиным: «Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права»[54].

Использование при официальном переводе на русский язык слов «property» (в названии и абз. 2 ст. 1 Протокола) и «possessions» (в абз. 1 ст. 1 Протокола) бытовизма «собственность» вместо общепринятого термина «имущество» привело к тому, что отечественные юристы испытывали серьезные затруднения при уяснении сущности целого ряда правовых позиций, сформированных Европейским Судом. Поясняя сказанное, можно указать следующее[55].

Употребление термина «собственность» признается вполне допустимым для обозначения права собственности (как разновидности гражданского правоотношения[56]). Так, в одной из работ С.С. Алексеев указывает: «Собственность – это всеобъемлющее вещное право, наиболее полное, абсолютное, опосредующее прямую связь («без посредников») человека с вещью, иным благом»[57]. Использование данного термина в указанном значении – как права собственности – характерно для многих работ отечественных цивилистов[58].