Защита Гурова

– Лев Иванович, с машиной я вопрос решу, – вмешался Котов.

– У меня денег нет, все у жены, – сказал Ивлев.

– Деньги я вам дам. Гриша, несколько часов у нас есть, отвези садовода, реши с машиной и звони либо сюда, либо Орлову.

– Все! Жизнь вернулась в привычное русло. Чингачгук вышел на тропу войны! – Мария появилась в дверях спальни, причесанная, в макияже и на каблуках. – Куда определите, господин полковник?

– В команду прикрытия, – Гуров поцеловал Марию в щеку. – Кто из твоих друзей имеет дачу и кому требуется за домом присмотреть?

Виктор Олегович Вердин выглядел удивительно молодо, лет на двадцать пять, на самом деле подполковнику уже исполнилось тридцать четыре. Он говорил на французском и испанском хорошо, а по-английски безукоризненно. И моложавость, и способность к иностранным языкам были у него качествами наследственными, заложены генетически. Бабка Вердина была дворянка, с детства говорила с внуком лишь на французском и английском, умерла в девяносто два года, выглядела максимум на семьдесят. Ее родной брат, дед Виктора, уехал из России еще до революции, никогда на родине не был, служил на дипломатической службе; родной его дед, тоже разведчик, служил при штабе Деникина, в тридцатые годы пропал без вести. Все родственные связи, способности, целеустремленность, стремление сделать карьеру любым способом, своеобразное понятие о нравственности были зафиксированы в личном деле Вердина, порой помогали ему, чаще мешали в продвижении по службе. Он не мечтал, был убежден, что будет разведчиком международного класса, окончил высшую школу КГБ, начал работать в ГРУ.

Уже был разработан сложный маршрут следования через три страны в Англию, разработана «крыша» для работы нелегалом, когда один крупный партийный функционер, вчера руководивший свиноводством, поставил на карьере Вердина жирный несмываемый крест и послал в Лондон своего племянника. Тот шпионил недолго, вскоре провалил агентурную сеть в Лондоне, но сам имел дипломатический паспорт и спокойно вернулся в Москву.

Вердин к тому времени уже работал в контрразведке, где его особо не привечали, считая человеком ГРУ, непонятно, каким образом связывали его имя с провалом агентурной сети в Лондоне. Работая в контрразведке, он засветился перед спецслужбами иностранных посольств, дальнейшее его использование в качестве разведчика стало невозможным.

В Лэнгли, где расположена штаб-квартира ЦРУ, давно присматривались к Вердину как к человеку безусловно талантливому, незаслуженно обиженному на родине, потому очень подходящему для вербовки. Неизвестно, стал бы Вердин работать на американцев или нет, но его биография вновь сыграла с ним шутку. Один из аналитиков русского отдела ЦРУ, внимательно изучив личное дело кандидата, выразил мысль, что биография последнего излишне сложна, достоинства слишком велики и девяносто процентов из ста – парня на вербовку подставляют. А он очень умен, и, прежде чем с ним разберемся, можно оказаться в дерьме и на пенсии.

Мы в очередной раз хвастаемся, что имеем самых великих перестраховщиков в мире. Чего другого, а подобных индивидуумов хватает среди чиновников всего мира.

Так, со знанием иностранных языков, яркой индивидуальностью, превосходным цинизмом и иными многочисленными плюсами, Виктор Вердин и прослужил бы свой век в пыльной канцелярии. Однако Россия решила перестраиваться. Ни один народ в мире, даже немцы, не испытывали к своей спецслужбе столь испепеляющей любви. Любовь народа к партии и спецслужбе была всеобъемлющей, безграничной. Но потому нас, россиян, и называют народом загадочным, непредсказуемым, русскую душу – не имеющей дна и полной тайн. Никому и в голову не может прийти, что мы сами краев не видим, собственных загадок разгадать не в силах, будущего не знаем, а в душу свою не заглядываем, может, страшно, скорее лень.

В общем, перестройка – это хорошо, однако партию не запретили, а спецслужбу начали класть из старых кирпичей. И перестройщиков понять можно, в партии, считай, каждый активный россиянин пребывал, искренне добра хотел, сразу не получилось, так семьдесят лет для России это срок? Татары за триста не управились. А со спецслужбами вообще мутотень. Хоть одна страна в мире свою спецслужбу столько раз переименовывала? Надо в архивы лезть, так кто же туда пустит? На память получится неточно, с ошибками, но представление иметь будем. ВЧК, НКВД, МВД, КГБ, ФСБ, ФСК… Чего вспоминать, если сегодня никто не знает, как кого зовут? Сколько умных, порядочных людей под данными вывесками служили, не пересчитать, хотя бы потому, что половину из них уничтожили.