Защита Гурова

– Вы, Эдуард Александрович, рассказывайте, мы решим, что имеет отношение, что не имеет.

– Черт меня попутал связаться. Все платят, и ты плати, не высовывайся. Кофейку еще можно? И стаканчик.

– Кофейку, пожалуйста, а стаканчик нельзя. – Гуров налил Ивлеву кофе. – Так чего вы испугались?

– А вы что, из другой конторы? – Ивлев хитро прищурился. – Очень хочешь знать, так налей. А без стопки у меня памяти никакой.

Гуров в похмельном синдроме разбирался, словно нарколог. Сыщик оценивающе взглянул на цветовода, определил, что он, видно, первый день «завязывает», да еще на психику давят, но решил со стаканчиком не торопиться.

– Я тебе, родной, сейчас так врежу, что у тебя память в момент вернется.

– Не-а, вы культурный и в своем доме, лучше налить…

Котов, не вставая, шлепнул Ивлева по шее, ударил вроде небрежно, даже шутливо, но цветовод грохнулся на пол.

– Я не культурный и не в своем доме! Я, падла, твою дешевую жизнь остерегал, по росе измок. Отвечай, когда тебя начальство спрашивает. Я тоже до смерти выпить хочу, выкладывай, и остаканимся.

Белобрысый Ивлев втянул голову в костлявые плечи, взобрался на стул, смотрел на Котова с опаской.

– Да я не против, скажу, что знаю, не пойму, что вам требуется.

– Только правду, – жестко сказал Гуров. – Чего вы испугались, почему сбежали из дома?

– Участковый зашел, знает, есть у меня, а у него колотун со вчерашнего. Ну, я налил, властям положено. Он, беспредельщик, хотел всю бутылку забрать. Меня черт за язык и дернул. Говорю, халявщики вы, пьете, делом не занимаетесь. Чего вы парня в автобусе «пасли»? Знали, что у «черного» бомба, дождались, пока не рванет и людей не поубивает. Бес попутал!

– А почему вы решили, что сотрудники про бомбу знали? – спросил Гуров.

– Честно, поначалу я и не догадывался. – Ивлев скривился и выпил кофе. – Когда в суде мы, свидетели, сидели в отдельной комнате, один мужик и сказал: вот, мол, что суки делают. Не могут настоящего террориста изловить, так выследили одного, обставили свидетелями, вместо того чтобы парня повязать, дали бомбу взорвать, людей поубивали, лишь бы потом уже известного захомутать да ордена получить. Вот тогда я сообразил, а потом в сердцах участковому и брякнул. Он, сопляк, нехорошо посмотрел, бутылку оставил, ушел. А я тут вспомнил, как в суде мужик тот, по всему судимый, нас предупредил, мол, вы, козлы безрогие, помалкивайте, иначе из вас быстро шашлыки изготовят. Я подхватился и деру, а сегодня решил заскочить, время прошло, да и бабки кончились.

Котов взглянул на Гурова вопросительно, мол, чего же вы, господин полковник, главный вопрос не задаете, но сыщик лишь отмахнулся.

– Коновалов Василий Гаврилович, ему одному сорок с небольшим, и судимый лишь он, больше некому, – сказал Гуров, тяжело поднялся, словно постарел разом, вынул из холодильника бутылку водки, налил Ивлеву половину стакана, взял Котова под руку, вывел в гостиную, закрыл за собой дверь.

– Хоть стреляйся, кто же рядом служит?

– Это не наши, – быстро сказал Котов.

– Не российские, с Марса прилетели. Допустим, одна мразь задумала, так ведь исполнителей найти требуется. Пять свидетелей, значит, кошмар этот проворачивало человек десять.

– Лев Иванович, может, ребят втемную использовали? – с надеждой спросил Котов.

– Или из детсада набрали! – Гуров длинно выругался. – Возможно, кто и не догадывался, но после взрыва даже дебил понял.

– А после взрыва они же кругом виноваты оказались! Не опередили! Опоздали! Рот откроешь, пойдешь под суд! Имели подозрение, «вели». Никакая организация не доказывается, а исполнители в наличии.

– Ты черта рогатого оправдать можешь. Сейчас они всех свидетелей уберут, людей спасать требуется. – Гуров постучал в дверь спальни. – Мария, подъем!

– Я у вас не служу, господин полковник! – отозвалась Мария.

– Раньше не служила, теперь послужишь. Куда же мы такую ораву денем? – Гуров сел к телефону.

– Так они только за Ивлевым охотятся, – заметил Котов.

– Разговор-то в комнате свидетелей происходил, значит, все слышали. – Гуров соединился с первым абонентом. – Станислав, найди Валентина и быстро ко мне. – Он начал набирать новый номер. – Павел? Понимаю, что спишь. Однако пора вставать. Ты мне людей обещал. Сколько сможешь, но учти, лучше на пять человек меньше, чем на одного больше. Мы в дерьме по самые уши. Кто мы? Ты, я, все россияне!

Гуров вернулся на кухню.

– Хочешь жить, про водку забудь. У тебя, Эдик, в других городах России приятели имеются?

– У меня Людка в Москве, одна десятерых стоит, – ответил Ивлев.

– Забудь. Вольно или невольно о твоем сегодняшнем возвращении сообщила она. Может, через подруг или соседей, значения не имеет. Тебе лучше из Москвы уехать.

– Тетка в Иркутске…

– Родственники не годятся.

– У меня в Малаховке приятель обитает, бобылем живет.

– Близкий приятель? Людмила или жена о нем знают?

– Нет, мы в гастрономе по пьянке познакомились. Несколько раз выпивали, затем его печень прихватила, он зашился. Ну а какой он друг, коли не пьет? Около года и не виделись.

– Прекрасно. А куда твою тачку девать? С машиной тебя быстро разыщут.