Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамках Европейской конвенции о защите прав человека

При том что ранее, в принципе, уже признавалось, что крайне агрессивная кампания вокруг уголовного процесса может пагубно сказываться на справедливом характере разбирательства и беспристрастности суда присяжных (Хаусшильдт против Дании, пп. 45-53), и в меньшей степени на беспристрастности профессиональных судов (Буткевичус против Литвы (Butkevicius v. Lithuania), реш. 28 ноября 2000 г., постановление 26 марта 2002 г.), процедура проверки для выявления характера позитивного обязательства, возникающего для исполнения судами или другими органами власти в этом отношении, ещё не разработана[16]. Когда председатель суда даёт присяжным заседателям указание не обращать внимание на освещение событий в СМИ и описание личности обвиняемого, выдуманное в прессе, одновременно делая неоднократные предупреждения СМИ о необходимости соблюдения беспристрастности и презумпции невиновности, проблем по Статье 6 не возникает (Мустафа Камаль Мустафа (Абу Хамза) № 1 против Соединенного Королевства, пп. 36-40).

Недвусмысленное объявление виновности, сделанное судьёй до вынесения приговора, служит свидетельством нарушения п. 1 Статьи 6 в разряде субъективной беспристрастности, а также нарушением презумпции невиновности в п. 2 Статьи 6 (Лавентс против Латвии, Киприану против Кипра)[17]. В большинстве дел, однако, нарушение п. 2 Статьи 6, возникающее в связи с утверждением судьи, будет иметь преимущественную силу как lex specialis, делая рассмотрение по п. 1 Статьи 6 ненужным, если только рассматриваемое утверждение не равносильно недвусмысленному признанию виновности, — в этом случае рассмотрение вопроса беспристрастности становится более уместным (Киприану против Кипра).

Подозрение, изложенное в судебном заявлении, формулировка которого недостаточно убедительна, чтобы свидетельствовать о нарушении презумпции невиновности по п. 2 Статьи 6, может быть, однако, достаточным основанием для отвода судьи по причине пристрастности с объективной точки зрения в соответствии с п. 1 Статьи 6 (Хаусшильдт против Дании) или даже с субъективной точки зрения, когда утверждение направлено на какие-либо личностные характеристики ответчика, выходя за рамки процессуальных требований (Киприану против Кипра)[18].

Решение судьи отказать в выпуске обвиняемого под залог необязательно означает, что этот судья неспособен рассматривать дело обвиняемого по существу, однако когда закон требует, чтобы судья, распорядившийся о заключении под стражу, имел обоснованное подозрение, что человек совершил правонарушение, вменяемое ему в вину, такой судья не должен находиться в составе суда, слушающего дело (Экеберг и другие против Норвегии (Ekeberg and others v. Norway), 31 июля 2007 г., пп. 34-50). Судья, принимающий постановление о взятии под стражу, должен соблюдать крайнюю осторожность при выборе слов. Если такой судья просто излагает «характер подозрения» относительно подсудимого, то это не означает предвзятости с его стороны. Однако этот судья будет считаться пристрастным с точки зрения Статьи 6, если в решении с отказом в поручительстве он указывает — подробно и недвусмысленно — на роль заявителя в преступлении и наличие достаточных доказательств, «доказывающих виновность»: в результате этот судья не может находиться в составе суда во время слушания (Чесне против Франции (Chesne v. France), 22 апреля 2010 г., пп. 34-40).

«Справедливое» судебное разбирательство

Краткое изложение

Главное отличие критерия «справедливости» от других требований в рамках Статьи 6 состоит в том, что оно относится к разбирательству в целом, и вопрос о том, насколько «справедливым» было определённое разбирательство, разрешается посредством совокупного анализа всех его этапов, а не только отдельного инцидента или процессуального изъяна. В результате изъяны, допущенные на одной стадии рассмотрения дела, могут быть устранены на более позднем этапе (Моннел и Моррис против Соединенного Королевства (Monnell and Morris v. the United Kingdom), 2 марта 1987 г., пп. 55-70).