Защита Сталина

«Судя по всему, Захаров осознавал слабость такого аргумента и, увы, в интересах маршальской корпоративной солидарности, далее всерьез согрешил против истины. Ибо далее он указал: «Убеждение в “правильности” принятых стратегических решений дополнительно подтверждалось информацией, полученной по каналам Наркомата государственной безопасности СССР в начале апреля 1941 года. В сообщении указывалось, что “выступление Германии против Советского Союза решено окончательно и последует в скором времени. Оперативный план наступления предусматривает… молниеносный удар на Украину и дальнейшее продвижение на восток”» (Захаров М. В. Генеральный штаб в предвоенные годы. М. 2005, с. 182).

Сославшись на некую информацию НКГБ СССР, М. В. Захаров имел в виду информационную «СПРАВКУ 1 УПРАВЛЕНИЯ НКГБ СССР» от 2 апреля 1941 года, которая была составлена на основании сообщения № 106 резидента НКГБ СССР в Берлине «Захара» (А. Б. Кобулова) и направлена в ГРУ и ГШ. В ней действительно есть такой пассаж со ссылкой на агента «Старшина»:

«По его («Старшины» – А. М.) словам, оперативный план армии состоит в молниеносном внезапном ударе на Украину и продвижении дальше на восток. Из Восточной Пруссии одновременно наносится удар на север. Немецкие войска, продвигающиеся в северном направлении, должны соединиться с армией, идущей с юга, этим они отрезают советские войска, находящиеся между этими линиями, замыкая их фланги. Центры остаются без внимания по примеру польской и французской кампаний. Созданы две армейские группы, которые намечены для выступления против Советского Союза» (ЦА СВР РФ. Д. 23078. Т. 1. Л.236–241. Заверенная копия).

При всем искреннем уважении к маршалу, написавшему одну из самых честных и объективных книг воспоминаний о том, как действовал накануне войны «мозг армии» – Генеральный штаб, согласиться с этим нет никакой возможности. Потому что здесь он сильно слукавил. И то – как минимум. Более того. Зря он сослался на эту информацию.

(Похоже, ГШ пытался именно такими «сведениями» оправдывать свои действия с КОВО. – К. О.)

Ведь какой бы ни был Генштаб, то есть вне какой-либо зависимости от того, на самом ли деле он мозг армии или же его прямая противоположность, но там никогда и ни при каких обстоятельствах не поверят в одно сообщение разведки, тем более не прошедшему сито собственной (напоминаю, что перед войной ГРУ было головной разведывательной организацией, куда стекалась вся информация о подготовке Германии к нападению на СССР), и тем более не будут делать стратегические выводы на основании всего лишь одного сообщения разведки, особенно столь общего характера.

Высшая алгебра стратегии начинается с самой элементарной арифметики, то есть сколько и каких дивизий противника сосредоточено на таком-то и таком-то направлениях. А если направления имеют еще и объективный, как правило, природного происхождения, разграничитель – в данном случае Припятские болота, – то учет переходит в другую плоскость – в плоскость учета сил противника на том или ином крыле (фланге). Именно из таких данных делаются стратегические выводы. А не из одиночного разведывательного сообщения чрезвычайно общего порядка.

Скорее всего, по старинной и «традиционной» маршальской манере, Захаров решил тут в очередной раз «приложить» разведку, тем более НКГБ (как будто ГРУ не представляло подобной же ереси!) – к Лубянке вообще и Берии с Меркуловым и братьям Кобуловым, в частности, у маршалов было, мягко выражаясь, очень предвзятое отношение…