Защита Центавра

– Что-то юношеский романтизм взыграл, Имана. Я готов перевести сказанное в аллегорическую форму. Мы просто обмениваемся бокалами. Отпив из моего, вы получаете взамен обычного бокала цветок, но в посуде. Согласны?

– Заинтригована и соглашусь!

Глядя на Майера огромными серыми глазами поверх бокала, женщина сделала глоток. Майер смотрел на нее и видел, как любопытство переходит в растерянность, а затем в гнев. В этот самый момент в руках Иманы появился миниатюрный алый цветок, помещенный в стеклянную посуду в форме бокала, и она вдохнула его запах. Вместо готовящейся злобной тирады, Имана выдохнула и даже как-то съежилась, словно прикрывая крошечный цветок.

– Это мой любимый цветок, но он в несколько раз меньше, чем в природе и запах другой, но тот, который мне нравится.

Прости, пожалуйста, Ахан. Я тебя поцелую, но позже. Пойду, поставлю у себя в комнате.

– Имана, поливать его не надо. Он и так долго простоит.

Женщина, прикрывая цветок, пошла к коридору. Майер бросил вслед оценивающий взгляд: она ему очень понравилась.

Но надо было продолжить работу, и он пошел в сторону выборщиков из Нового континента. Было важно понять их позицию и, может быть, чем- то заинтересовать. Их было двое.

Мужчина, заметно старше Майера, недавно стал Верховным наставником континента. Учитывая его возраст говорить, что в другой раз отдаст за него свой голос, было нереальным. Второй представитель – женщина незнакомая Майеру, очевидно, не профессиональный политик.

Майер представился и, не заморачиваясь, спросил, что они ждут от вновь избранного наставника. По старшинству и жизненному опыту отвечал Наставник.

– Ничего особенного. Был бы человек хороший. Вы же знаете, наш регион самодостаточный. От отчислений центра не зависим. Свои проблемы решаем сами, как и до образования Всемирной федерации.

– Соглашусь. Но мне-то еще далеко до возраста, когда личные проблемы начинают загораживать общественные или служебные.

– Что же такого загородили мои проблемы, Майер?

– У вас же четверть территорий подпадают в зону похолодания климата, а там десятки миллионов жителей. А программ по переселению или утеплению еще не существует, господин Качи.

– Это похолодание то наступает, то отступает сотню лет, а куда повернет в итоге, никто не знает. Так что, как только наступит прояснение, сразу возьмемся за программу, Майер. Но если вам известно направление, бейте в колокол, мобилизуйте власти Федерации, а мы всегда готовы приступить к исполнению.

– Вы не обижайтесь на Наставника. В это время года у него обычно проблемы с сосудами и головные боли. Поэтому он раздражен, а не от того, что вы разоблачили его инертность в делах, – вмешалась молчавшая до этого женщина.

– Вы можете дать мне свою ладонь? – Майер обратился к Качи. Тот пожал плечами:

– Зачем вам?

– А зачем при встрече жмут друг-другу руки? Здороваются, желают здоровья.

Я тоже хочу пожелать вам выздоровления. Давайте, давайте руку. Качи протянул руку, но Майер пожал не ладонь, запястье и держал секунд десять.

– Как вы, господин Качи?

– Слышал, что вы способны на чудеса, а теперь и убедился! Отпустило. Спасибо. А надолго это?

– На несколько дней, как минимум.

– Не уверен, что протянул бы эти несколько дней без госпитализации, но уверен, что вы приобрели в мне своего сторонника, спасибо!

Майер, пожелав Наставнику окончательного выздоровления, направился к Анне. Она разговаривала с Астуром, и они оба замолчали при приближении Майера. Он поздоровался с ними и заметил, что достаточно трудно будет им найти сейчас общую тему для разговора.

– В отношении нас с Анной вы, наверное, правы. Флирт мне и Анне несвойственен, но с женщинами, господин Майер, у вас получается совсем неплохо. Вы напрасно оставили это занятие. Без вашего внимания остались еще несколько дам.

– В чем-то вы и правы, господин Астур, но не я инициатор бесед с нашими коллегами, о которых вы упомянули. Что касается уважаемой мною Анны, то у нее, возможно, иное, чем у вас отношение к флирту. У нее развивается роман с интересным, не могу сказать, что с молодым, мужчиной, из своей Администрации. Причем, это не является секретом.

Анна зло сверкнула глазами:

– А это не твое дело, молокосос! Не рассчитывай, что тебе удастся взять верх надо мной. Порву и тебя, и твоих баб! – Анна резко развернулась и пошла из зала.

– Это правда, насчет Анны? – Удивился Астур.

– Дело может завершиться свадьбой. Особенно, если Анна возглавит Оливию.

Как вы, Астур, оцениваете шансы участников нашей группы.

– Если навскидку, без учета подводных камней, фаворит вы, дальше я. А женщины, особенно после вашей информации об Анне, для меня загадка.

– Предлагаю сделку, Астур. Если выяснится, что я лидирую по голосам, но не набрал требуемого количества, вы голосуете за меня. То же делаю я.

– Не возражаю, хотя и сомневаюсь, что дойдет дело до меня. У меня есть дополнительное условие. Не трогай Иману. Я дружу с ее мужем и вхож в семью.

И я не дам разрушить их отношения.