Защита жертв преступлений

Представителями в суде могут быть дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела. Права, свободы и законные интересы недееспособных или не обладающих полной дееспособностью граждан защищают в суде их родители, усыновители, опекуны, попечители или иные лица, которым это право предоставлено федеральным законом.

ГПК РФ предусмотрел случаи назначения судом представителя в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно, а также в других предусмотренных федеральным законом случаях. В этих случаях в качестве представителя назначается адвокат, способный на профессиональном уровне обеспечить защиту интересов представляемого.

Представительство гражданского истца в уголовном судопроизводстве регламентировано в основном ст. 45 УПК РФ:

«1. Представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, также иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять его интересы. По постановлению мирового судьи в качестве представителя потерпевшего или гражданского истца могут быть также допущены один из близких родственников потерпевшего или гражданского истца либо иное лицо, о допуске которого ходатайствует потерпевший или гражданский истец.

2. Для защиты прав и законных интересов потерпевших, являющихся несовершеннолетними или по своему физическому или психическому состоянию лишенных возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, к обязательному участию в уголовном деле привлекаются их законные представители или представители.

3. Законные представители и представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица.

4. Личное участие в уголовном деле потерпевшего, гражданского истца или частного обвинителя не лишает его права иметь по этому уголовному делу представителя».

Наибольшее внимание в научных исследованиях уделялось участию адвоката в качестве профессионального представителя потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Однако и в оценке роли адвоката-представителя в уголовном процессе не все теоретики придерживались единых критериев оценки. Высказывалось мнение о том, что институт профессионального представительства в уголовном судопроизводстве вступает в противоречие с принципом права на защиту обвиняемого. Так, по мнению С. Фликера, «защита адвокатом интересов потерпевшего ухудшает положение обвиняемого, а поэтому противоречит задачам, стоящим перед адвокатурой»[208]. Его мнение поддерживает Воронов А.А. «Если вдуматься, это звучит достаточно странно: адвокат (защитник по определению), представляя потерпевшего, поддерживает обвинение»[209]. И до сих пор некоторые представители адвокатского сословия видят в представительстве потерпевшего нравственную проблему, ставящую под сомнение устоявшееся представление о профессиональном долге адвоката как защитника обвиняемого. Это отражается на практике представительства в уголовном процессе – она крайне ограниченна.

В истории адвокатуры известны примеры, когда выдающиеся русские адвокаты, такие как Ф.Н. Плевако, В.Д. Спасович, А.И. Урусов, выступали в судах не только в защиту обвиняемых, но и представляли интересы потерпевших (гражданских истцов) по уголовным делам. В.Д. Спасович при произнесении речи по делу Овсянникова кратко охарактеризовал специфику защиты потерпевших по уголовным делам: «…кроме этой главной обвиняющей стороны, могут быть обвинители второстепенные, случайные, гражданские истцы, лица, потерпевшие от преступления, действующие ввиду своих особенных интересов и только в границах этих интересов. Эти интересы очерчивают около каждого из них круг, за который выходить ему не следует»[210].

Эту характеристику дополнил А.И. Урусов, выступавший в качестве представителя гражданского истца по делу Мироновича. Дело слушалось с участием присяжных заседателей, подсудимого защищали Н.П. Карабчевский, С.А. Андреевский. В своей судебной речи А.И. Урусов сказал: «…по закону, программа прокурора и гражданского истца в сущности одна и та же; разница только в том, что представитель государственного обвинения предъявляет требование о наказании, а гражданский истец – об убытках. Деятельность же на суде у того и другого идет в одном и том же направлении, как вы могли убедиться по ходу судебного следствия… Мне приходится вслед за обвинением, на ходу, так сказать, подбирать оброненные им или оставленные без внимания факты»[211].

Однако и в тех случаях, когда адвокат выступает в своём привычном амплуа – защитника обвиняемого, – он не может избежать конфликтных ситуаций, ставящих его в положение обвинителя, как бы ни противоречила эта роль его нравственному чувству. Это неизбежно, когда речь идет о соотношении вины соучастников преступления либо когда подлинный преступник маскируется ролью разоблачителя.