Защита жертв преступлений

К концу 80-х и в первой половине 90-х годов, т. е. ещё до принятия нового закона об адвокатуре, начали создаваться общественные объединения адвокатов в виде Международного союза (содружества) адвокатов, Федерального союза адвокатов России, Гильдии российских адвокатов, Ассоциации адвокатов России, Профсоюза адвокатов. Уставами этих союзов выделялась их общая цель: «объединение адвокатов в профессиональную организацию, способную сплотить адвокатов, защитить их, достойно представлять адвокатов, как в России, так и за рубежом»[289]. Такая постановка задач казалась вполне естественной в условиях раздробленности коллегий адвокатов и отсутствия объединяющего их центра. О более широкой социальной роли общественных объединений адвокатуры тогда речь не шла. Ныне, с созданием Федеральной палаты адвокатов (2003 г.), многие из этих задач законодателем возложены на ФПА РФ и её Совет. Общественные объединения адвокатуры должны были озаботиться поиском своей ниши в правовой жизни путем уточнения своих задач, размежевания их с функциями ФПА РФ, расширением своей социальной ответственности в связи с признанием адвокатуры институтом гражданского общества. Значимость общественных объединений адвокатуры могла бы быть существенно повышена, если их цели и задачи не ограничивать только корпоративными интересами адвокатского сообщества. На эту тему в юридической литературе стали появляться публикации[290]. В резолюции съезда Федерального Союза адвокатов России (сентябрь 2004 г.) отмечена необходимость расширения задач Федерального Союза адвокатов России и других общественных объединений адвокатов, приближая их к положению адвокатуры в качестве института гражданского общества. Но дальнейшего развития эта проблема пока не получила.

Между тем, к задачам общественных объединений адвокатуры могут быть отнесены:

содействие защите общественных интересов правовыми средствами и мерами идеологического воздействия;

участие в организации и активном функционировании общественного контроля деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления;

содействие формированию общественного правосознания и нравственности, соответствующих правовому государству;

установление форм взаимодействия с неправительственными правозащитными организациями с целью повышения эффективности правозащитной деятельности; и др.

«Выполнение этих требований общественными объединениями адвокатуры может оказаться делом вполне реальным при налаживании ими тесного сотрудничества с Неправительственными правозащитными организациями, структурами Общественной Палаты, Уполномоченным по правам человека и различными самодеятельными организациями общества»[291].

Немалый ущерб репутации российских правозащитников нанесли различного рода необоснованные обвинения, растиражированные некоторыми СМИ, явно нацеленные на создание негативного образа правозащитника в общественном мнении.

Одна из характерных для России проблем – трудности с финансированием деятельности НПО. Скорее исключением, нежели правилом, остается предоставление неправительственным правозащитным организациям средств из государственных или муниципальных источников или от частных российских спонсоров. В результате они нередко вынуждены обращаться к зарубежным источникам финансирования, что в принципе не запрещено, но и авторитета им не добавляет. Важно, чтобы получение зарубежных грантов не превращалось в самоцель. Прозрачность получения и использования НКО и НПО зарубежных грантов – требование вполне законное и естественное в том случае, если оно не перерастает в попытку подчинить деятельность этих организаций государственным или каким-либо иным особым интересам.

В целом же представляется очевидным, что государство и общество не могут не быть заинтересованы в деятельности НПО, в сохранении их независимости. Эти организации нуждаются прежде всего в том, чтобы их голос был востребован и услышан, а также в реальной помощи и поддержке.

Следует отметить, что в настоящее время НПО, по сути, не получают должной государственной поддержки; они не имеют ни прочного законодательного статуса, ни экономической базы.

В самом правозащитном движении существует стойкое неприятие идеи создания какого-либо координирующего центра или тем более государственной комиссии. В этой ситуации государству целесообразнее занять позицию невмешательства во внутренние дела правозащитного движения, что не освобождает его от оказания содействия его сохранению и развитию.

В этой связи необходима система мер государственной поддержки НПО (правовой и материальной):

– обеспечить НПО возможностями осуществлять свою деятельность в области прав человека без какого-либо вмешательства извне (с конкретизацией гарантий против такого вмешательства);

– заменить действующую систему регистрации НПО системой обязательного общественного уведомления;

– совершенствовать механизмы взаимодействия между НПО и органами государственной власти;

– предоставить государственную материальную поддержку (помещений, оргтехники, залов для проведения собраний);