Защитить убийцу

Брендан прошел по узкому коридору, который начинался от приемной и тянулся до обширного помещения, где трудились помощники окружного прокурора и их подчиненные. Генерал Уингейт ждал в конференц-зале, два солдата секретной службы охраняли дверь. Они обыскали Брендана и его кейс, прежде чем пропустить его.

Как только открылась дверь и помощник прокурора вошел, бледно-голубые глаза генерала тут же остановились на нем. Мистер Макдермотт вернулся сюда, как только Ванесса кончила давать показания, чтобы доложить боссу, что сказали Карл Райс и его дочь. В конце стола сидел плотный, мускулистый человек в кожаном пиджаке, который, не стесняясь, дал помощнику прокурора возможность увидеть, что он вооружен. С того момента как Киркпатрик вошел в комнату, этот человек не спускал с него глаз.

Генерал все еще подстригал свои волосы с проседью на армейский манер. На нем были белая шелковая рубашка и брюки от темно-серого костюма. Пиджак аккуратно висел на спинке стула.

Уингейт выглядел расстроенным.

— Брюс рассказал, что вы довольно жестко обошлись с Ванессой.

— Моя работа — выиграть слушание о залоге. Но могу вас уверить, удовольствия мне это не доставило.

Генерал вздохнул:

— Я знаю, вы выполняли свои обязанности, но мне всегда больно, когда больно Ванессе. У вас есть дети, мистер Киркпатрик?

— Нет, — ответил Брендан. Выражение его лица не изменилось, но сердце заныло. Они с женой только начали говорить о детях незадолго до ее смерти.

— Дети — нечто удивительное, но они спутывают все ваши чувства. Каждый пустяк, который они делают, приносит вам или радость, или боль. Как ни печально, за долгие года Ванесса принесла мне мало радости. И все же я не могу видеть, как она страдает.

— Тогда я очень сожалею, но мне нужно сообщить, что вам придется давать показания.

— Наверняка в этом нет необходимости, после того как вы расправились с Карлом и Ванессой. Разве у судьи могут быть сомнения насчет их вменяемости? Он должен понять, что Ванесса чересчур иррациональна, чтобы ее можно было отпускать под залог.

— Генерал Уингейт, если я что и уяснил за многие годы моей работы, так это никогда не пытаться предсказать, как поведет себя судья в тех или иных обстоятельствах. Мне доводилось наблюдать в залах суда самые сумасбродные решения, так что наверняка я знаю только одно — всегда надо прикрыть свою задницу. Кроме того, я хочу, чтобы вы рассказали судье, почему вы привезли дочь в свой дом и что случилось, когда туда ворвался Райс. Еще я думаю, что вам необходимо опровергнуть предположения Райса насчет секретного Подразделения, которым вы якобы руководили, когда работали в агентстве по координации разведывательных данных.

Генерал повернулся к Макдермотту:

— Что скажешь, Брюс?

— Я согласен с Бренданом. В зале суда полно представителей прессы. Она записали каждое слово, произнесенное Райсом и вашей дочерью. Нам необходимо подорвать к ним доверие. Если вы не отреагируете на обвинения, пресса начнет недоумевать, почему это вы держите язык за зубами. Давайте покончим с этим дерьмом раз и навсегда.

Уингейт снова вздохнул:

— Ты прав. Мне просто не хочется стоять напротив собственной дочери и говорить вещи, которые только укрепят ее уверенность, что я жажду разрушить ее жизнь.

— Я прекрасно вас понимаю и постараюсь, чтобы все прошло как можно безболезненнее, — заверил Киркпатрик.

— Полагаю, миссис Вергано не разделяет вашего отношения?

— Нет, сэр, думаю, что не разделяет.

Брендан Киркпатрик и генерал Уингейт прошли через двери в зал в окружении охранников. Сзади шел Брюс Макдермотт. Внезапно задние ряды залил свет телевизионных камер, а из коридора послышатся громкий шум. Затем двери захлопнулись, и генерал направился к месту для свидетеля: спина прямая, глаза смотрят вперед — как на параде. Когда он поравнялся с дочерью, то помедлил, чтобы послать ей печальную улыбку. Ванесса ответила взглядом, полным лютой ненависти. Улыбка сползла с лица генерала, он грустно покачал головой.

Как только судебный пристав принял у него присягу, генерал сел.

— Вы когда-нибудь были женаты? — спросил Киркпатрик после того, как задал генералу стандартные вопросы относительно его образования, военной карьеры и бизнеса.

— Да, на Шарлотте Келлер, прелестной женщине.

— Что с ней случилось?

Уингейт опустил глаза:

— Она погибла в автокатастрофе.

— Когда это произошло?

— В середине шестидесятых, когда Ванессе было всего тринадцать лет. Смерть матери очень сильно на нее подействовала.

— Вы говорите об обвиняемой, Ванессе Келлер?

— Да.

— Обвиняемая ваш единственный ребенок?

— Да.

— Как вы охарактеризуете ваши отношения с дочерью?

— До смерти ее матери мы были очень близки. Затем ей взбрело в голову, что катастрофу, в которой погибла Шарлотта, подстроил я. Она была подростком, очень трудный возраст. Наши отношения стали напряженными. — Генерал взглянул на помощника прокурора. — Признаю, в этом много моей вины. Мы с Ванессой жили в Калифорнии, но работал я в Вашингтоне.

— Вы руководили агентством по координации разведывательных данных?