Защитник

- Я горд тем, что работаю на знаменитое подразделение, о вас разосланы в  войска секретные директивы по выявлению ваших разведчиков-диверсантов и противодействию. Мне жаль, что Германия не ценит моих способностей в должной мере, а значит, пусть их ценят конкуренты.

- Как думаешь, откуда немцы знают наш номер части?

- У нас тоже есть секретные агенты в ваших частях, а до нас, обычных полевых частей,  дошла директива с этой информацией - я уже говорил о ней.

Мы распрощались с Гельмутом. Когда немца увели, я пересказал ребятам весь разговор, после чего мы определили план действий:

До Ржева порядка 100 километров, поэтому Ледков догоняет, желательно на мотоциклах или подсев на попутный эшелон группу «Катюш», ему в помощь уходит еще 7 бойцов. Я же с Бурятом и разведчиком-радистом двигаюсь к деревеньке Раменье, где должны остаться ящики со снарядами, не может быть их так мало у батареи. Причем, насколько я знал, «Катюши» должны были работать трехбатарейным дивизионом, а это 12 установок, значит, остальные или взорваны, или смогли отойти в тыл. Но все равно, оставшихся снарядов должно быть, больше шести штук, заряженных в трех машинах. Скорее всего, пехотные генералы посчитали, что сами передадут реактивные снаряды, без эсэсовцев, чтобы и себе  получить дивиденды.

Группа Ледкова бегом двинулась по лесу на трассу в обход Шаховской, чтобы попытаться захватить транспортное средство. Мы втроем также вышли на небольшую проселочную дорогу, ведущую к Раменье, и двинулись в направлении деревни.

В 13.00 Алексеев связался с Киричевым и Лосевым, доложив обстановку. Получили ответную радиограмму от Жени Киричева: «Докладываю, что по сведениям обер-лейтенанта Гаппеля, их батальон захватил три «Катюши» и грузовик со снарядами, пять машин было взорвано советскими солдатами, и четырем удалось отступить, под прикрытием пехотного заслона. «Катюши» были отправлены в Шаховскую, а грузовик направлен в Раменье и далее непосредственно в штаб 9-й армии Моделя».

Алексеев снова отстучал шифрограмму: «Гаппеля обязательно доставить за линию фронта, остальным двигаться в Раменье и, далее на Ржев. При  обнаружении машины уничтожить с фотографированием до и после взрыва».

По дороге тарахтел мотоцикл. Переодетые во взятую с собой форму - я в  эсэсовского обер-штурмфюрера, а Бурят и Алексеев в форму полицаев, Алексеев вышел на дорогу, рукой тормозя патруль. Я же стоял чуть сзади. Патруль остановился и немец  спросил, что нужно господину обер-штурмфюреру? Я в ответ махнул рукой и, зашедший с тыла Бурят, из пистолета с глушителем уложил всех троих фрицев в затылок. Скинув убитых гитлеровцев в лесу, на мотоцикле мы домчались в деревню.

«Фельдфебель, подойдите ко мне! – обратился я  к старшему караула. – Вчера в Раменье прибыла захваченная русская грузовая машина со снарядами и охраной, где она сейчас?»

«Господин, обер-штурмфюрер, вчера в мое дежурство такой машины не было, но, айн момент, я это сейчас выясню», - ответил мне фельдфебель.

Он переговорил со своими  солдатами и, подойдя ко мне, четко доложил: «Ефрейтор Кунц, идя утром на дежурство, видел, что интересующая вас машина убыла  в сторону Ржева через второй выезд из деревни, вон по той дороге. Три автомобиля «Катюша» также простояли всю ночь в деревне под большой охраной и убыли сегодня уже в мое дежурство на Шаховскую».

- Благодарю за службу, как ваша фамилия, фельдфебель, постараюсь отметить вас и ефрейтора Кунца в рапорте.

- Моя фамилия Шницель, господин обер-штурмфюрер.

- Вкусная фамилия!

- Так точно, господин обер-штурмфюрер.

Я махнул рукой и Алексеев повел мотоцикл  через деревню вдогонку уехавшей машине. Мы быстро ехали по этой деревенской дороге -  Андрей гнал мотоцикл. Техника подпрыгивала на кочках, а вместе с ней и мы подскакивали над сиденьями, отбивая пятую точку  и утешаясь лишь тем, что немцы  будут ехать медленно, и мы сможем их нагнать. Догнали мы их возле реки Волга, которая в своих верховьях была обычной небольшой речкой. Немцы отдыхали. Машину сопровождал «Ганомаг», грузовик «Ман», и около взвода солдат.

- Командир, что скажешь, мы принимаем бой?

«Вот еще, Маугли, нашелся, - подумал я про себя, ответив, - нет, Андрей, бой мы проиграем сразу, лучше я пойду и поговорю со старшим, а вы присоединитесь на мотоцикле к конвою».

Я слез с мотоцикла и около минуты восстанавливал способность ходить, после чего двинулся к двум офицерам, сидящим чуть поодаль.

«Хайль Гитлер! Господа офицеры, разрешите представиться, обер-штурмфюрер Ханс Адлер, разведбат полка СС «Дойчланд», - и, козырнув на немецкий манер, продолжил,  - мне поручено сопровождать этот ценный груз вместе с доблестными офицерами вермахта».

Документы у меня были настоящего Адлера, взятого нами в плен еще в 1941 году в лесу под Чисменой. Судя по кислым рожам немцев, это их совсем не порадовало.

«Командир роты 11 пехотного полка гауптман Ханс Шварценнегер», - козырнув в ответ, представился и он.

Про себя я подумал, уж не родственник ли он будущему «мистеру Олимпия» Арнольду, но тот вроде бы австриец, да и мелковат этот вояка для папы Арнольда.