Защитник

— Какая разница, что я думаю?

— Это важно, потому что я тщеславный сукин сын и хочу знать, находишь ли ты меня привлекательным, — в нетерпении выдал я. — Разве ты не считаешь меня сексуальным и красивым?

Испытывая давление, она наконец прошептала:

— Нет.

— Нет? — я отступил назад.

Она прижала руки к щекам.

— Я думаю, все дело в бороде. Это перебор.

Мои руки взметнулись к бороде. Я гордился ей. Я был одним из первых среди моих сверстников, кто отрастил ее до приличной длины, и вот теперь она говорит, что борода ей не нравится.

— И твои волосы, они… ну, не причесаны.

Не успел я среагировать, она добавила:

— Но мне нравятся твои глаза, они полны жизни, а ярко-серый цвет уникален.

Когда я отошел от нее, она выкрикнула:

— Прости, я не хотела тебя обидеть.

Я всегда считал себя красивым, но, видимо, у Мамаш были другие стандарты мужской красоты. Я знал нескольких мужчин, у которых не было бороды, но они казались мне мальчишками, к тому же зимой носить бороду было практично, она согревала.

Меня чертовски раздражало то, что она не находила меня красивым, ведь я хотел, чтобы она влюбилась в меня и осталась. Ей понравился мой дом, и она позволила мне претендовать на нее в сексуальном плане. Я слишком глубоко увяз, чтобы позволить ей уйти, но единственный способ удержать ее — дождаться ее решения.

— Боулдер, — тихо произнесла она, и я почувствовал ее руку на своем плече.

Медленно повернувшись, я произнес:

— Так ты предпочитаешь миловидных мужчин, да?

Ее брови сошлись на переносице.

— Я этого не говорила. Ты же знаешь, что я так о мужчинах не думаю.

— Вот именно, — проворчал я. — Ты считаешь, что мужчина, возбуждающий женщину, — это миф, не так ли?

Она не ответила, но охотник, пробудившийся во мне, хотел покончить с этим. Я обнял ее за талию и притянул к себе.

— Значит, ты говоришь, что я не привлекателен и не могу тебя возбудить. — Это был не вопрос, а утверждение.

Кристина наблюдала за мной с настороженностью.

Я наклонился и заговорил низким, хриплым голосом напротив ее губ.

— Держу пари, я бы мог заставить тебя выкрикивать мое имя и умолять трахнуть тебя, если бы захотел.

Ее руки легонько толкнули меня в грудь, но за этим толчком не было никакой решимости, и я не отстранился. Наоборот, я обеими руками ухватился за ее попку и приподнял, перенеся вес ее тела на свое бедро. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, и я улыбнулся, когда она обняла меня за шею.

— Твои мужчины, может, и красивы, как женщины, но они не умеют трахаться так, как мы, — тихо прорычал я.

— Отпусти меня, — сказала она, но я, конечно же, этого не сделал.

Я вернулся в столовую и опустил ее на стол.

— Думаю, я в настроении перекусить, — объявил я и начал ее раздевать.

— Боулдер, прекрати, — выдохнула она и оттолкнула мои руки. — Я не хочу… — остаток фразы потонул в поцелуе, когда я накрыл ее губы своими.

Ее сопротивление было слабым и скорее показным. Я продолжил свою атаку и скользнул рукой ей под рубашку, добравшись до ее восхитительных полушарий, и улыбнулся, когда почувствовал, насколько твердыми были ее соски.

— Боулдер, остановись, — тихо ахнула она.

— Я остановлюсь, — простонал я ей в ухо и нежно прикусил мочку, — если ты не будешь мокрой.

Она запротестовала, когда я расстегнул ее брюки и просунул руку между ее ног.

Моя улыбка стала шире, когда я почувствовал, какой теплой и влажной она была. Удерживая ее взгляд, я скользнул в нее пальцем, затем двумя, после чего вытащил и поднял свои блестящие пальцы, чтобы она увидела.

— Похоже, это все же не миф — тебя возбуждает мужчина.

— Это ничего не значит, — стала защищаться она, но я лишь рассмеялся и облизал свои мокрые от ее нектара пальцы, а затем полностью стянул с нее штаны.

— Это значит, что я тебя привлекаю, и ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

— Нет, не правда, — возразила она, но не отодвинулась, когда я схватил ее за бедра и придвинул ее задницу ближе к краю стола.

— Так или иначе, я возьму тебя здесь и сейчас. — Мой голос был решительным и неприклонным, а мое обещание быстро подкрепилось делом, когда я расстегнул штаны и высвободил свой твердый член.

— Нет, — отрезала она, но я проигнорировал ее и ворвался в ее тело с утробным рычанием. Держась за ее колени, я прижался к ней всем телом, наслаждаясь тем, как она закрыла глаза и прикусила губу.

— Моя, — снова прорычал я, и она резко распахнула глаза.

— Что ты сказал?

— Ты моя, Кристина, — повторил я громко и отчетливо, снова в нее войдя. — Моя жена, моя женщина.

— Я не принадлежу тебе. — Она попыталась подняться, но я не позволил.

— Ты принадлежишь мне, а я тебе, — решительно заявил я.

— Прекрати, Боулдер, ты меня пугаешь, — закричала она.

— Просто констатирую факты, — сказал я и крепче сжал ее колени. Меня возбуждал звук нашей близости, когда моя твердая плоть встречалась с ее влажным естеством. Она была невероятно мокрой, а ее лицо разрумянелось от возбуждения, что не укрылось от моих глаз.

— Ложись на спину и дай мне тебя трахнуть, — приказал я, когда она снова попыталась подняться.

— Но я… — она тяжело дышала, все еще пытаясь слезть со стола.