Защитник

И он отпустил её, даже слегка оттолкнув от себя. Ещё несколько секунд Майяри ошарашенно смотрела на него, а затем выметнулась за дверь. Она уже не увидела, как мужчина дёрнулся за ней, но всё же остался стоять.

Дверь мягко клацнула, оставляя Ранхаша наедине с проснувшимся безумием.

Развернувшись, оборотень деревянной походкой дошёл до стола и, склонившись, опёрся на него. Тишину нарушил треск дерева: когти и пальцы сминали столешницу. Но этого оказалось мало, чтобы выплеснуть возбуждение и напряжение, что распирали его.

Он видел её обнажённой. Видел не раз. Мог даже в деталях вспомнить мягкие очертания низа её живота и каждый символ кошмарной татуировки. Мог по памяти нарисовать её ноги. Беспрепятственно мог вообразить плавный и изящный изгиб её спины, рельеф мышц и очертания позвонков и рёбер. Так почему он раньше не испытывал ничего подобного? Почему именно сейчас его накрыла такая тяжёлая волна плотского желания? Что изменилось? Что изменилось в нём самом?

Ранхаш не был склонен врать себе и искать оправдания. Что-то произошло именно с ним. Его не соблазняли, его не приманивали ни чарами, ни зельями. Причина желания где-то глубоко внутри него. Майяри привлекает его как женщина и привлекает с такой силой, что он невольно вспоминал себя в двадцать-тридцать лет, когда он, юнец, совершенно не мог себя контролировать. Что он увидел в ней, раз едва не сошёл с ума несколькими минутами ранее?

Перед глазами опять предстала Майяри. Строгая, смотрящая уверенно и с упрямством. Отстранённая, словно бы и недосягаемая. Загадочная… нет, не загадочная! Прячущаяся. Внутри себя она скрывает множество других Майяри, с которыми он не знаком. Рассудительная и в то же время взбалмошная. Жёсткая, но порой такая мягкая, что и не тронуть. Одетая.

На этом связные размышления прервались. Платье с воображаемой Майяри просто упало, и память услужливо нарисовала её худенькое тело. Ранхаш невольно подумал, что сейчас она наверняка выглядит несколько иначе. Благодаря усилиям домоправителей и Шидая девушка немного поправилась. Но всё же он видел женщин более соблазнительных, так почему сейчас ему кажется, что тело госпожи Майяри невероятно пленительно?

В дверь постучали, и Ранхаш похолодел, вообразив, что в коридоре опять стоит Майяри – его мучение.

– Господин, – раздался тихий голос Рладая, – мне можно войти?

– Да, – харен вытащил пальцы из стола, с облегчением отмечая, что спокойствие возвращается к нему. Возбуждение и напряжение продолжали гореть в груди и паху, но мириться с ними было уже проще.

Переступив через порог, помощник тщательно прикрыл за собой дверь и коротко отрапортовал:

– Мы его нашли.

– Отлично. Веди, – Ранхаш стремительно развернулся и направился к двери.

Глазам Рладая открылся покорёженный стол, и оборотень с недоумением воззрился на него. Господин уже переступил порог кабинета, когда до него дошло, что столешницу покрывают борозды от когтей.

– Харен, – обеспокоенно позвал он.

Ранхаш остановился и холодно взглянул на помощника.

– Живо пошёл вперёд, – сквозь зубы скомандовал он, и Рладай рванул прочь из кабинета.

Сквозь грубо сколоченный пол доносились звуки гулянки, развернувшейся на первом этаже трактира, но в самой комнате стояла угнетающая тишина. На одном из двух стульев за покосившимся столом беспокойно вертелся щуплый мужичок довольно отталкивающей наружности. На тонкой шее сидела маленькая голова, щёки покрывала редкая щетина, один глаз закрывала мутная плёнка, а второй имел блекло-голубой цвет, светлые волосы были стрижены так коротко, что сидящий казался лысым. Вид у него был несколько измождённым, тело – худым, костлявым, с сильно выделяющимися суставами. Одет же мужичок был в какое-то тряпьё и драный полушубок.

У окна и двери стояли ещё двое мужчин, куда более крепких и хорошо одетых, с мрачной решимостью смотрящих на мужичка за столом. Тот сильно нервничал и переводил испуганный взгляд с окна на дверь и обратно, впрочем, не брезгуя украдкой осмотреть и пол с потолком. Последний вызывал у него даже больший интерес, но охранники делали вид, что не замечают этого.

– Музыки, моз, договолимся? – в очередной раз попытал удачу пленник. – Я з заплатю. Скока хотите заплатю.

Те делали вид, что южносалейского не понимают. Особенно в таком косноязычном виде. Но мужичок не сдавался. Вскочив, он замахал руками и заговорил быстро-быстро, плюясь слюной и проглатывая окончания слов:

– Хотьте камни? Длагоцен камни? Не, вы откасыватесь. Я сичас схозу и принес их, а…

– Сядь, – тяжело велел тот охранник, что стоял у окна, и мужичок послушно плюхнулся на стул.