Защитник

Ментальные печати и в принципе ментальную магию она не очень любила, но сейчас даже не вспомнила об этом. Исправив испорченное, девушка вдруг решила, что за дверью обязательно должен быть хаггарес, и пририсовала по краям печати ещё четыре загогулины. После чего наконец призвала свои силы и легла на пол в ожидании результата. Таким печатям всегда требовалось много времени, чтобы появился какой-то эффект.

Когда она открыла глаза вновь, тело совсем окоченело от холода, а печать едва уловимо светилась ровным красноватым сиянием. Пора. Но подняться оказалось тем ещё испытанием. Шея занемела от неудобного положения, а в глазах потемнело, уже когда она попыталась сесть. Тошнота и головная боль накинулись на неё, и Майяри, почти ничего не видя, добралась до постели и потянула на себя одеяло. Уходить в одной рубашке холодно. Одеяло почему-то не тянулось, Майяри прошлось даже призвать силы, чтобы оно наконец-то с треском отделилось от кровати и легло на её плечи. А вот добраться до двери оказалось сложнее.

Едва живая, но стоящая на ногах, девушка потянула дверь на себя, сразу бросая на неё самое эффективное отпирающее заклятие – ломающее. Хруст отчего-то вышел очень-очень тихим, – но, может, это у неё что-то со слухом? – и дверь плавно выпала наружу, едва не утянув за собой держащуюся за неё девушку. Спящая в коридоре стража не шелохнулась, продолжая крепко дрыхнуть, привалившись к стенкам. Пошатывающаяся Майяри прошла мимо них, пару раз наступив на чужие ноги и ненадолго замерла напротив сидящего в центре высыпанного мелом круга высокого худого мужчины. Тот тоже спал, склонив голову на грудь. Девушка с детской мстительностью затоптала хаггаресские символы и, круто развернувшись и едва не войдя в стену, опять прошла мимо стражи и нырнула в ярко освещённый коридор.

Стража спала везде. Майяри это, правда, не успокаивало, и она вздрагивала при виде каждого стражника. Какого-то определённого маршрута у неё не было, но её затуманенный разум был уверен, что они совсем-совсем скоро выйдут на улицу и под стопами окажется не холодный каменный пол, а тёплая земля. То, что сейчас ранняя весна и земля потеплеет ещё нескоро, Майяри не вспомнила. Но всё же прогулка слегка просвежила её мозги, по крайней мере глаза стали лучше видеть, а уши – слышать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Завернув в очередной коридор, девушка сперва испуганно попятилась, решив, что столкнулась с толпой не спящих людей, а потом по рамам опознала портреты и с недоумением и разочарованием осмотрела глухую галерею. Взгляд бездумно скользнул по полотнам, обжёгся о свет зажжённых ламп и задержался на портрете одного мужчины. Точнее портрет-то был один, но сильно двоился и даже искажался. Оборотень средних лет с короткими белыми волосами весьма добродушно посматривал на девушку, но лицо его было таким строгим, что Майяри заподозрила его в неискренности, тем более что на задвоившейся картине его голубые глаза блестели очень холодно, а в плотно сжатых губах было что-то злое. Надменно фыркнув, мол, меня не обманешь, Майяри отвернулась и, выйдя из галереи, свернула в другой коридор.

Здесь было уже лучше: куда ни обернись – везде двери. И спящая стража. Много стражи. В душе затеплилась радость от предвкушения свободы, и Майяри потянула на себя ближайшую дверь.

Увы, но за ней оказалась какая-то большая комната, заставленная яркими диванами и заваленная какими-то странными вещами. Майяри с большим недоумением воззрилась на мягкого дракона, сшитого из зелёного бархата, подозревая, что это плод её больного рассудка. Миновав эту комнату, девушка потянула на себя следующую дверь и оказалась в огромной спальне, в которой стояло аж две кровати, но обе были как-то маловаты. Зато по центру комнаты высилось огромное – почти ей по грудь – гнездо. Майяри нахмурилась.

Как ни посмотри, но это было именно гнездо, сплетённое из толстых веток, между которыми торчали клочки мха, сухой травы и белого пуха. Внутри кто-то зашевелился, раздался сонный писк, и над краем поднялась голова большой белой совы. Очень большой, под стать гнездышку. Насыщенно жёлтые глаза недовольно прищурились, заметив непрошенную гостью, и самец – это наверняка был самец – поднялся выше. Майяри слышала, как его когти цепляются за стенки гнезда, и вот он по самую грудь высунулся наружу. И девушка опять решила, что рассудок подшучивает над ней. Грудь птицы была полностью выщипана и розовела нежной кожей.

– Что вы здесь делаете?

Майяри резко обернулась и едва не грохнулась. Мир закружился, и потребовалось время, чтобы он остановился и девушка смогла сфокусировать взгляд на говорившем. Рядом с зелёным дракончиком стоял высокий беловолосый мужчина, отчего-то смутно знакомый, и разъярённо, даже, наверное, испуганно смотрел на неё.

– Отойдите от спальни, – потребовал он. – И живо ко мне.

Если первое требование Майяри была готова исполнить – это всё равно не то, что она искала, – то второе её напугало. И она, плотнее завернувшись в одеяло, обратилась к своим силам.