Защитник 80-го уровня

Недовольство Судом периодически выражают разные страны, в том числе «пионеры» Совета Европы – Франция, Голландия, Швеция. Лидирует Великобритания, периодически грозящая выходом из-под юрисдикции Суда. Антистрасбургские настроения вызывали постановления о защите прав военнослужащих, мигрантов и беженцев, а также пассивного избирательного права у осужденных. Нет оснований усматривать здесь влияние каких-то глубинных национальных традиций. У всех стран европейского континента общая судьба: каждая переживала территориальную раздробленность, видела костры инквизиции, изощрялась в формах смертной казни, переходила от религиозного к светскому государству, от сельского к городскому образу жизни, участвовала в войнах и политических блоках. Для многих с таким трудом обретенный национальный суверенитет подчас рождает болезненную реакцию на критику наднациональным органом устоявшейся управленческой практики. Понятны и амбиции Британии, обоснованно считающей себя первопроходцем на пути развития свободы и прав человека – Великая хартия вольностей (1215 г.), Habeas Corpus Act (1689 г.).

Россия была избавлена от всех сложностей принятия юрисдикции Суда. За пять лет до вхождения в Совет Европы Конституция РФ установила, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2), «признаются и гарантируются… согласно общепризнанным принципам и нормам международного права» (ст. 17). Ссылка на международное право имеет здесь чисто политическое значение, поскольку все без исключения международные принципы и нормы о правах человека закреплены в нашей Конституции. Как сказано в ст. 15, они «являются составной частью ее правовой системы». Вот почему критика гуманитарных норм международного права есть на самом деле отрицание основы конституционного строя Российской Федерации.

С сожалением приходится отмечать, что в последние годы в государственной политике и жизни нашей страны наблюдается движение вспять. Цель консолидации граждан вокруг власти, особенно усилившаяся после присоединения к Российской Федерации Крыма, очевидное стремление Церкви взять реванш за 70 лет гонений породили ряд законов – о запрете усыновления российских детей иностранцами, об иностранных агентах, об уголовной ответственности за оскорбление религиозных чувств, за организацию и участие в несанкционированных митингах, – умаляющих, ограничивающих политические права на свободу слова, собраний и ассоциаций. История с постановкой оперы Вагнера «Тангейзер» поражает всплеском мракобесия. Законопроект о введении в уголовный процесс категории истины с возложением обязанности ее устанавливать на суд уничтожает конституционные принципы презумпции невиновности и состязательности, возвращает неоинквизиционное советское судопроизводство.

Не «духовные скрепы», не культурные традиции, не национальные особенности, а политическая конъюнктура и особенности развития мысли в отдельных национальных властных головах – вот истинные причины шельмования либеральных ценностей, ставки на архаику и невежество, призывов покинуть Совет Европы, выйти из-под юрисдикции Суда. И это в то время, когда идея наднациональных гуманитарных судов завоевывает мир: созданы Межамериканский и Африканский суды по правам человека, прорабатывается вопрос о создании Исламского и Азиатского судов. Россия – многоконфессиональная страна, но уже свыше тысячелетия принадлежит европейской цивилизации. Европейский суд – ее выдающееся достижение, он создан для защиты простых людей от посягательств государства, под влиянием его решений совершенствуются внутреннее законодательство и судебная практика. Не нужно забывать, что каждое постановление Суда против государства – это постановление за гражданина данного государства. Правовое государство должно приветствовать повышение уровня защиты прав и свобод своих граждан.

2014 г.

Муки субсидиарности

Творцы Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод отдавали себе отчет в том, сколь сложную задачу с ее помощью предстоит решить – примирить право и свободу. Обязанность договаривающихся государств соблюдать нормы Конвенции в отношениях с лицами, находящимися под их юрисдикцией, не означала требования абсолютного единообразия – в решениях Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) красной нитью проходит идея о дополнительном характере механизма защиты, установленного Конвенцией по отношению к национальным гарантиям прав человека. Субсидиарность как один из основных принципов деятельности ЕСПЧ имеет два аспекта – процессуальный и материальный. Первый требует исчерпания внутригосударственных средств защиты, второй состоит в признании за государством определенных пределов усмотрения. Периодически между правительствами некоторых стран и ЕСПЧ возникают острые противоречия по поводу постановлений, в которых, по мнению этих государств, осуществляется недопустимое вторжение в сферу ведения национальных органов власти.