Защитник Аркенсейла

К сожалению, его планам не предстояло осуществиться. Хрип сигнального рога прозвучал, едва Эдик поставил ногу на первую ступеньку крыльца. Твою же мать! Что ещё случилось? Учитывая, что уже поздний вечер, то вряд ли что-то хорошее. Как в воду глядел, предсказатель, блин.

Для Эдика все сигналы звучали практически одинаково, но хирдманы как-то умудрялись различать оттенки и извлекали гораздо больше информации из сигналов горниста. Именно реакция менникайнов помогла понять Эдику, что непосредственная опасность замку не угрожает, иначе здесь давно уже все забегали, хватаясь за оружие. Но и радостного оживления не наблюдалось. Хирдманы прекратили жевать и напряжённо смотрели в сторону ворот, хоть и не вставали с места. Ждали, кого чёрт принёс на ночь глядя.

Вид въехавшего во двор крестьянина тоже не позволял сделать каких-то конкретных выводов. По взмыленной лошадке и его общему растрёпанному виду можно было догадаться, что где-то не слабо так подгорело, но где и что именно случилось, продолжало оставаться непонятным. Что угодно могло случиться и где угодно. Могла элементарно корова пропасть в Троеполье, а это приехал за помощью чересчур впечатлительный хозяин. А могло и посерьёзней что-нибудь случиться, вроде нападения на Батоги выходцев из портального перехода. Вероятность одинаковая, тем более Альдеррийские маги увлеклись отдыхом и на техномагические приборы положили болт. Не на сами приборы, конечно, а на наблюдение за ними. В метафорическом смысле.

— Ты кто, откуда? — привратник перехватил лошадь за узду.

— Из Сломанного Зуба меня послали! Где Стор-Эровар? Где Гуннар?

Всадник ещё не отошёл от скачки и сам готов был бежать, не дожидаясь пока ему ответят. Да и не спрашивал он, а почти кричал. Такое поведение начало вселять нервозность и разгонять праздничное настроение. Эдика вдруг охватил приступ ностальгии по прежней, земной жизни. Настолько она показалась спокойной и безмятежной на фоне событий, произошедших с ним за последнее время. Но справедливости ради следует отметить, что это была лишь минутная слабость.

— Зачем тебе Стор-Эровар? — прогудел стражник, придерживая лошадь. — Тингмар в замке, к нему и беги, если уж дело настолько срочное.

Эдика уже потряхивало от желания узнать, наконец, что же такого произошло, поэтому он не стал дожидаться, пока гонец разберётся что к чему и подошёл сам. А за ним уже начала собираться толпа из хирдманов и жителей замка, обуреваемая тем же интересом.

— На, охолонь, — кто-то из менникайнов всучил запыхавшемуся мужику кружку с пивом, — и расскажи толком, что случилось, не трепи нервы.

— Вторжение, лорд Эддард, — выдохнул крестьянин, сделав последний глоток, — на крепость напали!

Приехали. Накрылся медным тазом третий день праздника. Да вообще много что накрылось. И в ближайшей перспективе и в отдалённой. Уж лучше бы корова пропала. Вторжение! Очень ёмкое слово. Воображение Эдика нарисовало несметные толпы абстрактных захватчиков, и от представленной картины неприятно засосало под ложечкой. Даже в коленях слабость появилась. Ненадолго, впрочем. Тингмар не должен выказывать перед кланом ни испуга, ни неуверенности. Эта мысль помогла взять себя в руки и включить голову. А когда пришла злость, то и вовсе проще стало думать.

Злость на себя, что поддался упадническим настроениям гонца, да и на самого мужика тоже. За то, что разбрасывается терминами, смысла которого до конца не понимает. Для крестьян двадцать человек, вооружённых как попало, уже вторжение. А сорок, так вообще неисчислимая рать. Что у него в голове не узнаешь же, а Эдик уже себе напредставлял тумены хана Батыя. Маркграф раздражённо сплюнул. Вторжение! Но не казнить же за это гонца. Он хотел как лучше.

— Хвалю за службу! Молодец, — похвалил мужика Эдик, — Можешь идти отдыхать. Определите его на постой, кто-нибудь.

Довольного выполненной миссией крестьянина увели вместе с лошадью.

— Боец, — Эдик посмотрел на телохранителя, — найди мне Штерка, Гуннара со Стор-Эровара и быстро сюда. И магистра тоже найдите.

С места сорвалось сразу два телохранителя и ещё несколько менникайнов, остальной народ тоже пришёл в движение. Хирдманы, не дожидаясь особых приказаний, убежали готовиться к выступлению. Чего ждать-то, когда и так понятно, что нужно делать. Гражданское население начали потихоньку сворачивать праздник, освобождая пространство внутреннего двора. Оно сейчас понадобится для других нужд, менее миролюбивых. Эдик же остался на месте и принялся размышлять.

И, как ни крути, а первоначально нужно посмотреть своими глазами, что там за беда нагрянула. Иначе степень угрозы оценить невозможно. И пока этого не сделать, дальнейшие планы несостоятельны. Любые. Потому что не знаешь на что реагировать, и как, самое главное.