Защитник Донбасса

— М-да, — помолчал Найденов. — И чем теперь занимаешься?

— Работаю водолазом на спасательной станции. Достаю утопленников. Жить-то на что-то надо!

— Семья есть?

— Была, — нахмурился Воронин, — жена взяла развод и поминай как звали. Такие вот дела, старшина. Ну а ты как?

— Ничего, — отставил чашку Максим. — С год назад переехал сюда из Подмосковья. Женат. Есть сын. Тружусь на «Коктебеле» начальником службы безопасности.

— Неслабо. Молодец, — допил кофе Воронин.

— Послушай, Анатолий Иванович, — наклонился к нему Найденов. — А нет желания поменять работу?

— Не понял?

— У меня как раз освободилось место. Хочу предложить. Кстати, сколько получаешь на станции?

— Двадцать тысяч.

— Будет вдвое больше.

— Интересно, — повертел чашку. — И что делать? — вскинул глаза.

— Проверять работу заводской охраны на объектах, обучать умению владеть оружием и спецсредствами, работать с документами. Ну, так как?

— Могу подумать?

— Конечно. А когда надумаешь, позвони. — Достав из кармана, протянул визитку.

— Добро. — Воронин спрятал кусочек картона в бумажник и подозвал официанта: — Счет, сынок.

— Обижаешь, командир, — положил Максим свою ладонь на руку бывшего сослуживца. — Я угощаю.

— Ну, коли так, спасибо! — Он спрятал в карман портмоне.

Выйдя из ресторана, Максим предложил подвезти до дома. Воронин отказался, сославшись на дела. Они тепло распрощались, обменявшись крепким рукопожатием.

На следующее утро, ровно в десять, Воронин позвонил Найденову, сообщив, что согласен перейти на службу в хозяйство Македонского.

— Ну, вот и отлично, Анатолий Иванович. Подъехать можешь?

— Могу.

— В таком разе захвати паспорт и подъезжай. На проходной будет пропуск.

Спустя неделю Воронин приступил к работе.

А весной следующего года началась пандемия. Неизвестный ранее вирус, завезенный в Россию из Европы и получивший название «ковид», стал косить население. В стране объявили локдаун. Регионы и города самоизолировались, улицы опустели, стали закрываться предприятия. Заводу это не грозило, продукция, как и раньше, пользовалась спросом. Однако обороты упали, часть коллектива отправили в вынужденные отпуска.

Теперь практически все время после работы Найденовы проводили дома вместе с сынишкой. Садики тоже закрылись, все массовые мероприятия запретили, ввели масочный режим. Взрослые занялись работами в саду и на винограднике. Максимка активно помогал, таская детским ведерком песок на подсыпку, Айк отыскивал и приносил в зубах улиток.

Вечерами занимались с мальчиком чтением и письмом, готовя в школу, уложив спать, смотрели телевизор. В обязательном порядке новости о Донбассе. Обстановка там все накалялась. Киевские власти подтягивали к ЛДНР все новые войска, участились обстрелы городов и поселков.

Пару раз Максим связывался по смартфону с Бесом и Хазаром, те все подтверждали. На вопрос «чего ожидать?» отвечали, что «ничего хорошего». После этих разговоров настойчиво вертелась мысль, почему Россия не признает республики и не оказывает военную помощь? Ответа не было.

Курортный сезон так и не открылся, но, как только наступил июнь, Максим спустил на воду катер. Теперь по выходным вместе с женой и сыном они на целый день отправлялись в ту же бухту со скалой, где бывали раньше. Там все купались, включая Айка, ставшего рослым псом чепрачного окраса, с белой чайкой на груди и янтарными глазами. Потом семья загорала, а Максим, натянув маску с ластами и взяв подводное ружье, охотился на глубине за рыбой. Место было уловистое, попадалась ставрида, морской окунь, а то и камбала. А еще отец учил сынишку драться. Опустившись на колени, выставлял вперед ладонь, и тот лупил по ней кулачками.

— Смотри, вырастишь хулигана, — смеялась Лика.

— Ничего, в жизни пригодится! Так, Максимка, бей сильнее. Молодец!

На обед варили уху, к вечеру возвращались обратно.

Одним таким днем к Найденову заехал Генка. В этом году, окончив учебу, он стал дипломированным агрономом. Был он загорелым до черноты, поскольку пропадал на виноградных плантациях, и непривычно серьезным, озабоченным. Максим подумал, это связано с производством, — ошибся.

Выпив бутылку минералки, Геннадий утер губы и выдохнул:

— Макс, нужна наша помощь, — и рассказал, что у Юры Савельева похитили ребенка.

— Шутишь! — не поверил Максим.

— Какие шутки. — Генка даже обиделся. — Самым натуральным образом. И требуют выкуп.

— Он знает кто?

— Нет. Девочка играла в саду у дома и исчезла. А спустя час позвонили какие-то отморозки, сообщив, что ребенок у них. Вернут, когда привезет триста штук баксов. В противном случае убьют.

— Ни хрена себе, — отвердел скулами Макс. — Так надо срочно в полицию!

— Боится. Предупредили, если обратится к ментам, тоже убьют.

— Но там же профессионалы.

— Я бы не сказал, — хмыкнул Македонский. — Года три назад в городе уже была подобная история. Только в тот раз похитили жену банкира. Он заявил в полицию, та провела операцию. В результате «освободили» только ее труп.

— Ладно, — встал из-за стола Максим. — Поехали к Савельеву. Там решим, что и как.