Защитник Драконьего гнезда. Том первый

Вниз по лестнице, осторожно, придерживаясь за узкие перила, далее в главный зал – здесь вдоль стен уже стоят столы. Но пока они пустые. У слуг будет время, чтобы после моего ухода установить их для пира. Совсем без него нельзя.

Выхожу на улицу и некоторое время жду, пока глаза привыкнут к яркому солнцу. Крики собравшихся оглушают. И это удивительно трогает сердце. Где-то в глубине души я все еще боюсь, что кричать начнут что-то обидное или, что еще хуже, обвинительное. Нет, такого нет. Кажется, все очень рады сегодняшнему поводу. Кроме полутора десятков холеных физиономий, разодетых так, что наряд каждого вполне может стоить небольшого графства. Это члены Совета. И максимум некоторых из них – снисходительные улыбки и нарочито пренебрежительные поклоны, когда мой взгляд падает на них.

Мне плевать. От людей, которые почти не скрывают своего желания видеть на моем месте куда более покладистую особу, ничего хорошего и не жду. Но, надо отметить, с мордами кирпичом стоят все же не все. Двое или трое, кажется, улыбаются вполне искренно. А еще несколько не брезгуют поклониться почти в пол.

И мне бы не об этом сейчас думать, но ничего не могу с собой поделать – хочу все заметить и запомнить.

Я не злопамятная, но память у меня хорошая.

И все же счастливая улыбка с моего лица не сходит. Я действительно рада каждому, кто пришел сегодня сюда.

Толпа расступается, давая мне живой коридор до часовни.

К звукам труб примешиваются местные струнные – нечто среднее между мандолиной и гитарой.

Дальше-дальше, пока не замираю перед входом в часовню. Здесь, под охраной диковинных воинов, меня ждет нарядная Амелия. Была бы моя воля, я бы не отпустила ее от себя ни на мгновение. Все же большое скопление народа – всегда потенциальная опасность. Тем более, когда мы точно знаем, что у Короны есть совершенно определенные враги. Но по традиции весь путь до часовни я должна проделать одна. Кроме того, дракон обещал мне, что под покровительством наших новых воинов дочка в абсолютной безопасности.

Амелия тянет ко мне ручки – и я подхватываю ее, поднимаю над землей.

— Ты готова? – спрашиваю ее, пытаясь перекричать толпу.

В ответ уверенный кивок.

Внутрь часовни заходим вместе, рука в руке.

Новое от 08.06. (2)

Это тоже традиция. Для жениха не должно стать сюрпризом, что у его только что обретенной жены есть ребенок. Времена у нас трудные, с медициной плохо, постоянные войны и прочие катаклизмы – вполне естественно, что время от времени кто-то из семейной пары отправляется в мир иной. Тот же, кто остается, вовсе не обязан быть один. Только новый избранник должен быть в курсе всех дел его потенциальной пары. Очень честно и разумно, как по мне.

Анвиль уже возле алтаря – высокий, подтянутый, в черном… наверное, это можно назвать камзолом. Стоит там и как будто заполняет собой все свободное пространство. Кажется, что он везде, куда ни протяни руку - все равно до него дотронешься. Никогда раньше мне не встречались люди, одной энергией которых можно было бы прикрываться как щитом.

Это успокаивает.

И еще… очень волнует. Настолько, что я невольно замедляю шаг, давая своим коленям справиться с дрожью. И даже не буду себя корить за маленький приступ трусости, потому что сегодня я впервые выхожу замуж. Да, пусть в чужом теле, но голова-то моя, и именно моя голова имеет полное право волноваться. А что, если у нас с Анвилем ничего сложится? Я имею ввиду, конечно же. Не любовь до гроба и лебединую верность - на эти мысли я наложила строгое и нерушимое табу. Но вдруг мы не сможем стать хотя бы партнерами? Мало ли. Через пять минут он получит корону, а ведь не зря же говорят: хочешь узнать человека - дай ему власть.

Он ведь может сразу провозгласить меня негодяйкой, которая пыталась его отравить и королевской «великой милостью» сослать в какой-то храм - вышивать подушки для бедняков. Или, еще лучше - просто бросить в темницу, доживать век в компании грызунов и мокриц.

«Успокойся, Марина, - строго грозит пальцем внутренний голос, - это просто паника. Помнишь, как в американских комедиях, когда невесты сбегают из-под венца? Вот так это и происходит, а ты все смеялась и говорила, что это - бред».

Больше никогда не буду смеяться ни над одной сбежавшей невестой!

Анвиль, словно почувствовав мой взгляд, поворачивается.

Слегка приподнимает бровь, как бы намекая, что не очень понимает, почему я до сих пор топчусь слишком далеко от алтаря.

Божечки, ладно, давайте я, наконец, признаюсь официально: этот мужчина - он… он просто чертовски…

— Я же говорила, он красивый, - громко шепчет Амелия, и я грустно улыбаюсь, потому что детская бесхитростность оказывается сильнее моей силы воли.

— А я разве спорила? – отвечаю в тон ей, но все же несколько тише. - Очень… красивый.

«Обалденный, - добавляю про себя, делая шаг за шагом в его сторону, - самый шикарный мужик из всех, каких ты вообще знала и даже видела по телеку».