Защитник Драконьего гнезда. Том первый

— Ты с ней занималась? - спрашивает Анвиль и я на минуту цепенею.

Еще одна подножка. Я не очень знаю, чем с дочкой занималась Изабелла. Ну, кроме того, что по меньшей мере один раз пыталась помочь ей с оперением. Речь же об этом?

— У меня почти не было возможности, - думаю, этот ответ реально близок к истине. – Сам понимаешь, мы даже видеться практически не могли.

Он кивает, но снова в унисон собственным мыслям. Как будто он уже и так знает все ответы, а спрашивает исключительно из вежливости.

— А Лаэрт? - Его пристальный взгляд как будто пронизывает меня насквозь. - Ты ведь это… должна знать?

Новое от 01.06. (2)

«Прости, но и этого я тоже не знаю…» - нормальный ответ?

А может и нормальный, если Анвиль раскусил меня и понял, что я не совсем королева, а так себе подделка. Действительно раскусил или еще сомневается? Мне, честно, абсолютно не хочется ему врать. Как ни крути, а он дважды спас нас всех, при этом рискуя собственной жизнью. Кроме того, продвинуться в плане сближения мы можем только если будем откровенны друг с другом. По крайней мере, мне так кажется.

Ох, надеюсь, он думает так же. Хотя бы отчасти.

Но… мне все еще даже страшно подумать о том, что будет, если вскроется правда. Поэтому все разговоры об откровенности и «мы заодно» лучше отложить до более подходящих времен. Как минимум когда я буду точно уверена, что он меня не сожрет. Ну или пока сам окончательно не выведет на чистую воду и отпираться будет бессмысленно.

— Если Лаэрт и занимался с ней, то я ничего об этом не знаю. - Вот, самый нейтральный и почти честный ответ. Не хочу пудрить ему мозги. – К тому же Амелия была совсем маленькая.

— Я сам впервые обратился лет в восемь, - уже немного расслабленно усмехается Анвиль. – Боялся, что не смогу удержать себя под контролем и наделаю дел.

— Почему?

— Мой дед к исходу лет выжил из ума и однажды не смог вернуться в человеческий облик. Но прежде чем его остановили, успел сжечь несколько деревень.

— Остановили? - Чую, что за этим словом кроется история, которую Шаары точно не рассказывают на семейных ужинах.

— Убили, - спокойно говорит дракон, подтверждая мои догадки. - Мои же родственники.

— Прости, я не знала.

Или знала?

— Я надеялся, что если смогу подавить в себя драконье начало, то постепенно оно сойдет на нет, я останусь обычным человеком и точно не стану причиной сотен невинных смертей.

— Не получилось?

Анвиль вздергивает бровь в самом невозможно ироничном жесте и это так гипнотически на меня действует, что я не сразу соображаю, что именно его забавляет.

— Прости, - чувствую, что краснею еще больше, и на всякий случай подтягиваю к лицу кончики теплой шали. Хоть это точно не скроет ни мои красные от стыда щеки, ни мой глупый вопрос. Ни… мое безобразие.

— Обращение произошло само собой, я даже не понял, что сделал. - Анвиль, наконец, отворачивается от меня, закладывает руки за спину и смотрит в окно. Даже не щурится в ярких солнечных лучах. - В тот день я сильно устал и торопился домой, хотел успеть до бури, чтобы не встречать ее в чистом поле. Я тогда страшно боялся грозы и страшно этого стыдился. Помню, как скачу, как ветер бьет в лицо, как в воздухе уже пахнет приближающемся дождем… А потом, вдруг, уже лечу, а моя лошадь в одиночестве мчится совсем в другую сторону – перепугалась, что ее хозяин немного изменился.

По его губам скользит умиротворенная улыбка человека, который с теплом вспоминает прошлое. Мне тоже хочется рассказать ему, как в детстве я «оседлала» велосипед, но почему-то очень-очень долго не могла удерживать равновесие. Все говорили, что да день научусь и буду гонять, как ветер, но прошел день, другой, неделя - а я все так же не могла толком на нем ездить. Набила учу синяков, расцарапала колени, но «колесный конь» все никак не хотел поддаваться. А потом, однажды, к нам приехала бабушка, ей стало плохо и пока старшие ждали скорую, мама отправила меня в магазин за минералкой. «Только очень быстро, Мариночка!» - попросила чуть не в слезах. Я выскочила на улицу, схватила велосипед… и поняла, что еду, только когда до аптеки было уже рукой подать. С бабушкой, слава богу, все обошлось, но то ощущение полета (пусть и по земле) я до сих пор вспоминаю с довольной улыбкой.

Жаль, что я не могу рассказать об этом дракону.

— А потом? Ты перестал бояться?

— Да, я понял, что легко могу себя контролировать. И Амелия сможет. Я чувствую в ней силу дракона.

— Возможно, она еще слишком мала для этого, - озвучиваю, как мне кажется, самую подходящую причину, почему малышка еще «не оперилась».

Анвиль отрицательно мотает головой.

— Лаэрт впервые обратился, когда был намного младше нее. Летать он научился раньше, чем ходить. Но… Ваше Величество, вам ведь и без меня это хорошо известно? - Резкий поворот головы и еще один пристальный взгляд.

Но на этот раз я хорошо владею собой и никак не подаю виду, что вопрос мог застать меня врасплох. Мало ли кто в какое время «оперяется» - я уже поняла, что в этих краях драконьей сущностью нужно «переболеть» как ветрянкой - лучше в детстве, ну а там уж как кому повезет.