Защитник и Освободитель

Размер среднего «здания» составлял не меньше десяти шагов в поперечнике, высота — локтей пятнадцать. Закрадывалось подозрение, что внутри домов альганы легко растили перегородки, деля одно большое помещение на несколько. А так, в «первозданном» виде, у стены единственной комнаты в обязательном порядке стояла широкая овальная кровать, имелся шкаф и комод, а центральное место занимал стол с десятком не сдвигаемых, выросших из земли стульев. Пол в доме устилал ковер из настолько плотной живой травы, что по мягкости и приятности на ощупь мог дать фору своим обычным шерстяным собратьям. И «ящики», и вся остальная мебель, были живыми и росли из пола и стен в виде плотно переплетенных веток без листьев. Кровать покрывала травяная «перина», которая была чуть ли не мягче набитой перьями каганской и что удивительно — не марала белье.

Конечно, по меркам Кальвариона «строения» выглядели убого, но для бывших рабов эти помещения показались лучше божественных чертогов. Особенно по контрасту с Лесом: на улице шел нудный зимний дождь, а в доме сухо, тепло и светло (пока все обитатели не ложились спать), причем без всяких обогревательных и осветительных амулетов. Кстати, в шкафах и комодах часто находили одежду и белье по качеству ничуть не уступавшие каганским. Только расцветка варьировала в бело-серо-зеленых тонах. Попадалась и посуда. Как ни странно — керамическая. Только как без огня готовить?

«Купель», увы, отсутствовала. Все санитарные удобства располагались на улице. В небольшом «цилиндре» — туалет с живым «унитазом» и живыми же листьями для подтирки. К отхожему месту примыкал маленький пруд с всегда теплой водой, огражденный ростовым забором. В альганский рост, разумеется.

Температуру воды люди быстро научились регулировать. Она «слушала» четкое желание купающегося — моющегося — стирающего. Куда девалась грязь — неизвестно, как и, простите, дерьмо из «унитаза». Но факт остается фактом — даже при стирке самых замызганных вещей вода буквально за полстатера восстанавливала первоначальную чистоту. И «мыло» имелось — толстые листья травы, напоминающие лопух. Отломил, помылил, смыл. Так же стирать. Только оторви листок побольше. Альганы вряд ли утруждали себя таким «низким» занятием, наверняка использовали какие-нибудь хитрые узоры, а вот люди и без магии приспособились.

Выше по склонам, дома стояли редко. Трех-четырех-пяти ярусные здания с перекрытиями и лестницами, росшими прямо из стен. Обязательно имелась «купель» (вода шла по полым стволам), а то и не одна. Много мебели, среди которой встречалась и «мертвые» экземпляры, то есть резные деревянные сундуки, шкатулки, плетеные кресла и многое другое, включая зеркала из неизвестного металла и украшения из золота-серебра с драгоценными камнями.

Когда Аригелий впервые поднялся на центральный холм, на котором росло самое высокое дерево, неприятно напомнившее гигантское Древо Лоос, то практически не увидел город. Милях в пяти от полководца начинался Лес, окружающий столицу древних альганов плотной стеной. Из него выходили шесть четко видимых дорог — почти прямые полосы низкой светлой зелени среди высокого разнотравья и одиночных кустов. Нити тянулись к холмам, попадали в тень огромных деревьев, и словно растворялись в… города не было. Крыши домов сливались с вездесущей зеленью, улицы, имеющие другой тон, с непривычки трудно различались. Лишь многочисленные зеркала мини-прудов, цветущие газоны (зимой!), и спокойно пасущиеся белоснежные единороги разбавляли сплошную растительность. Пейзаж, достойный кисти великих живописцев.

— Интересно, — произнес философ (бывший раб — наставник одной известной месхитопольской школы), — вышеживущим было не зазорно подглядывать за купанием альганов победнее?

Аригелий посмотрел на большие дома. Они составляли явное меньшинство. На каждой возвышенности не более десятка. Скорей всего в них жили сановники и сам царь. Возможно, высшие жрецы. Остальные довольствовались «низом».

Философ Сергий присоединился к нему практически с самого начала восстания: в Месхитополе, во время «операции по захвату оружия», а попросту — грабежа. С тех пор не разлучался с командующим. На вопрос: «А ты-то куда? Тебя скоро за заслуги на волю отпустят!», он ответил просто и в то же время уклончиво: «Хочу побывать в пятне. Вы же туда направитесь? Вот и меня захватили легенды…». Впоследствии, лоосский гвардеец не раз благодарил богов за такого спутника — он оказался кладезем знаний. Перечитал все книги мира, не иначе. «Всего не ведают даже Боги, — шутливо отвечал он на подобные намеки, — больше знаешь — еще больше не ведаешь и что обидно — знаешь об этом!».

— Мы, Сергий, наблюдать не будем, — заверил философа командир, — ни мы, никто другой. Пока. Эти дома надо завоевать!

— Государство без иерархии невозможно, — согласился с ним собеседник, — верно мыслишь. Только как будем «завоевывать»?