Защитник Империи

В общем, единственное, чего в итоге добился бес, – это мое испорченное настроение. Которое было весьма радужным, надо сказать, в связи с приездом Энжель. Остаток дня я только о ней и думал… Даже спать не лег, втайне надеясь, что она заглянет поздней ночью в гости. И мои мечты сбылись! Она пришла! Опять с мешочком за плечом.

– Вот, Кэр, как ты и просил. – Едва очутившись в моей комнате, она сразу выложила на стол пару кристаллов кварца, каждый размером с детский кулачок.

– О, спасибо! – искренне обрадовался я и убрал стихиальные накопители в шкаф. Потом ими займусь.

А моя гостья в это время развязала свой мешочек, в котором обнаружились добрая закуска и бутыль вина, в этот раз красного. Видимо, Энжель заметила, что белое я потреблял без особого энтузиазма.

Наше давнее застолье повторилось, за тем лишь исключением, что мучить Энжель табуреткой я в этот раз не стал. Сразу усадил ее рядом с собой на кровать. Это ее жутко смущало поначалу, но потом она привыкла и после третьего кубка уже не вздрагивала всякий раз, когда мы случайно касались друг друга.

А к концу бутыли все стало просто сказочно хорошо. Энжель наконец уступила моим поползновениям и перебралась ко мне на колени. Это немного смирило меня с тем, что она опять пришла в платье и полюбоваться на ее ножки не удастся. В этот момент я поймал себя на мысли, что чувствую себя по-настоящему счастливым. Удивительное ощущение… Такое светлое и прекрасное… Так бы и провел целую вечность, сидя с Энжель и целуясь в уютном полумраке… Мм… До чего же у нее сладкие губки…

– Кэр, Кэр, ты что творишь?! – разорвав затянувшийся поцелуй, с паникой в голосе прошептала Энжель.

– А? Что? – не понял сначала я, до того был разочарован отлучением от нежных девичьих губ.

– По-дружески ли это, Кэр? – тихо вопросила зардевшаяся как маков цвет Энжель. И опустила взгляд…

– Что? – недоуменно повторил я, тоже опуская взгляд. И сам покраснел, обнаружив, что моя правая рука самым наглейшим образом развлекается! Лаская девичью грудь! Шнуровка-то на платье Энжель каким-то непостижимым образом развязалась, чем и не преминула воспользоваться моя лапа!

– Вот это… Точно по-дружески? – стыдливо спросила Энжель, указывая пальчиком на мою ладонь, обхватившую ее левую грудь.

– Вот это самое это?.. – глупо протянул я, побагровев. Но прекратить нагло лапать девушку оказался не в состоянии. Рука-то меня просто не слушалась! Пришлось брякнуть, чтоб не пугать Энжель отсутствием контроля над собственным телом: – Это очень даже по-дружески! Да-да, даже не сомневайся!

Правда, сомнение было просто огромными буквами написано на лице Энжель, которая затрепетала после моих кощунственных слов, как тростинка на ветру. А может, и не после слов… Наглые лапы-то не унимались! Не удовлетворившись содеянным, они осторожно раздвинули лиф платья, полностью обнажив небольшую, изумительно четкой формы грудь.

– Кэр, это… это возмутительно! – потрясенно выдохнула Энжель, когда я, не сдержав восхищения, приник губами к ее груди. Однако, к моей вящей радости, не оттолкнула меня и не отстранилась… Позволив делать то, что делаю, видимо, рассчитывая на то, что я вскоре образумлюсь.

Все хорошо, однако лиф платья так дурацки пошит, что все время норовит вернуться на свое законное место и скрыть от моих жадных губ и наглых рук чудесную грудь Энжель. Устав бороться с треклятой тряпкой, я зарычал и попытался применить силу. Не помогло. Лиф затрещал, но позиций не сдал. И тогда… Тогда я просто вытряхнул протестующе пискнувшую Энжель из платья, решив проблему самым кардинальным образом. Но сделал хуже только себе… Ибо на Энжель не осталось больше совсем ничего. Кроме откровенного разврата! В виде последнего писка возмутительной аквитанской моды! А именно – тонюсеньких трусиков, не прикрывающих почти ничего! Да и что могут скрыть два этих крошечных кусочка белого шелка, кои вместе поместятся на ладонь?

У меня аж перед глазами помутилось при виде такого бесстыдства! Такого даже порочная демоница себе не позволяла! И Кэйли тоже… А лапочка Энжель… Зачем же она, глупенькая, надела нижнее белье, единственное предназначение коего – дразнить мужчин, а вовсе не скрывать наготу?! Это ведь просто возмутительно неприлично для благородной девушки! И требует обязательного принятия незамедлительных воспитательных мер!

Энжель и ахнуть не успела, как я сдернул с нее это воплощение разврата – трусики! И зашвырнул их куда-то в сторону, со всей возможной суровостью глядя на юную леди. Та, приоткрыв ротик, потрясенно взирала на меня преогромными глазищами. Казалось, большего размера они уже стать не могут… Но когда я вдобавок ко всему содеянному опрокинул ее на кровать… Глаза у нее реально стали как блюдца!