Защитник (ЛП)

Я выглянула в окно, и увидела, как деревья становятся все меньше и меньше. Я победила свой ужас перед Внешкой и Прасолнцем, но по-прежнему боялась высоты. Я знала, что невозможно выпасть через укрепленное стекло окна, но инстинктивно сжалась.

— Все хорошо? — Лукас протянул мне руку.

— Да. — Я благодарно сжала его ладонь. — Странно, я занервничала, когда мы взлетали. Но сейчас, когда мы высоко в небе, все внизу выглядит таким мелким, что кажется ненастоящим.

Я опять повернулась к окну. Стоял яркий, но облачный день. Наш самолет парил над неспокойными просторами соснового леса, но слева виднелась более аккуратная травянистая территория, пересеченная тропинками. Должно быть, один из парков Внешнего мира.

Улей поддерживал миф, что Внешка — ужасное место, где днем вас ослепляет Прасолнце, а ночью охотятся демоны. Я понимала, зачем улей так делал. Он хотел, чтобы граждане считали его единственным безопасным местом и даже не думали воспользоваться своим правом на переезд в другой, в соответствии с межульевым договором.

Мне казалось непоследовательным, что улей при этом обеспечивает свободный доступ в парки Внешнего мира, но это не так. Незначительное меньшинство людей обладает психологической потребностью в большем пространстве и общении с природой, чем они могут получить в парках и пляжах улья. И улей относится к этому так же, как к другим силам и слабостям своих членов, принимая их и направляя в полезное русло.

Те, кому требовался доступ во Внешку, получали его, пока помалкивали о своих постыдных действиях или занимались необходимыми для улья работами во Внешке.

Мгновение я рассматривала парк, пытаясь разглядеть, есть ли там люди, а затем мое внимание привлекло кое-что в небе. Один из самолетов летел сбоку от нас 6943d1. Показался другой, третий. Я взглянула в окна с другой стороны и увидела рядом еще три самолета. Это напоминало группировку ударной группы вокруг меня во время чрезвычайных выходов.

— Лукас, другие самолеты располагаются так, чтобы защитить нас? — спросила я.

Он выглянул в окно.

— Да, они выстроили вокруг нас защитный ряд.

Я нахмурилась.

— Зачем они это делают? Ни один улей не решится нарушить договор Организации объединенных ульев и послать самолет на нашу территорию.

Лукас улыбнулся.

— Наши пилоты из службы безопасности улья. Понятно, что им свойственна паранойя в отношении атак других ульев.

Я вздохнула. Да. Лотерея выбирает для службы безопасности сотрудников с врожденным недоверием к другим ульям, а импринтинг содержит информацию, усиливающую их подозрительность.

Звук моторов изменилась, мы полетели быстрее в сопровождении защитного ряда самолетов. Я услышала возбужденный крик за спиной:

— Верхотура!

Раздался хохот других членов ударной группы. Я и сама засмеялась, но тут же вновь посерьезнела. Лукас предположил, что мой мозг уже справлялся с эхом целей в долгом походе. Он думает, что как только я освобожусь от шума ста миллионов умов, мой разум сам очистится от эха Меркурия. Я отчаянно надеялась, что это правда.

Пока гомон улья еще не стих позади. Я взглянула через окно на местность под нами. Изначально большинство уровней улья строились под землей, а оставшиеся возвышались над окружающей местностью, но позже все покрыли камнями и почвой. Сейчас мы летели над плоской прикрытой хвойными деревьями крышей улья, но скоро достигнем…

Да, я уже видела его, крутой склон, означавший, что мы достигли края улья. За ним река прокладывала свой путь среди низких холмов.

При этом виде я закрыла глаза и взглянула на мир телепатическим чувством. Громкий рев ста миллионов человеческих умов остался позади. Впереди и по сторонам звучал лишь мягкий шелест, состоящий из мыслей животных и птиц.

На телепатическом уровне сейчас все выглядело гораздо спокойнее. Освободился ли мой разум от захватнического влияния Меркурия? Нет. Я по-прежнему чувствовала его чужеродное присутствие на задворках ума.

Я сказала себе, что не должна ожидать столь быстрого результата. Улей еще оставался слишком близким и слишком шумным, слишком сильно отвлекал. Я подождала, пока он окажется дальше, вновь проверила Меркурия и обнаружила, что он все еще со мной. Подождала, проверила, потерпела подольше и опять проверила. Незваный пассажир не уходил.

Я уже начала дергаться. Возможно, это не помогало. Цвет, форма, текстура мозга Лукаса, сидевшего рядом, излучали тревогу, и это явно не помогало. Шла минута за минутой, улей отдалялся, слабел, и наконец я вовсе не смогла его различить, но Меркурий по-прежнему оставался в моей голове. Я услышала, что звук моторов изменился.

Я открыла глаза, вновь взглянула в окно и увидела, что наш самолет замедляет ход и снижается. Когда я летела в Футуру после лотереи, то спала под действием лекарств. Возвращаясь в главный улей, я оставалась в сознании, но испытывала ужас перед Прасолнцем, и все окна в самолете были закрыты.