Защитник (ЛП)

— У меня хорошее настроение, детка. Я хочу, чтобы ты наладила отношения со своей мамой, а ты придумываешь все существующие оправдания, чтобы избегать ее в течение нескольких недель. Недель, Линди. Время вышло. Рождество через неделю. Ты не хочешь провести его без своей семьи.

Она поворачивает голову и наблюдает, как я еду по улицам между тренировочным центром и домом ее мамы.

— Ненавижу, когда ты прав, знаешь об этом?

— Да, детка. Но я делаю это ради тебя.

Она делает глубокий вдох и вздыхает.

— Я все еще ненавижу это. Но люблю тебя за то, что заботишься о моих отношениях с мамой.

— Я всегда буду заботиться о твоей семье, принцесса. По большей части они чертовски раздражают, но они важны для тебя, поэтому важны и для меня. Даже Джейс, — мы подъезжаем к дому ее мамы, я обхожу машину и открываю дверь. — Теперь выходи. Чем скорее помиришься с мамой, тем скорее я смогу отвезти тебя домой и вручить приз.

— Мой приз?

Притягиваю ее к себе.

— Эй, я участник с равными возможностями. У тебя были лучшие прыжки и вращения, чем у меня. Уверен, это доставит тебе несколько оргазмов.

— Мне нравится, как ты мыслишь. Давай покончим с этим.

Глава 23

Линди

Мы останавливаемся у двери и стучим, прежде чем войти. Мама всегда придерживалась правила: я должна просто войти, потому что это все еще мой дом. Но все равно это неправильно.

— Привет… — кричу и беру за руку Истона. — Они, наверное, на кухне.

— Мы на кухне, — кричит мама в ответ.

Я поворачиваюсь к Ису и пожимаю плечами.

— Я говорила тебе.

После той ночи мы переехали в этот дом. Мне нравился наш старый дом. Он был между домами двух моих братьев. Но даже несмотря на это, никто из нас не хотел снова туда возвращаться. Это был дом, который мама и Брэндон купили вместе. Тут мы стали семьей. До этого дома были только мама и я.

— Привет, гномик, — Брэндон целует меня в голову, затем протягивает Истону руку. — Привет, Истон. Рад тебя видеть.

— Я тоже.

Брэндон хлопает Истона по спине.

— Я показывал тебе новую звуковую систему, которую мы установили в спортзале внизу?

— Э-э, нет, — Ис выглядит растерянным.

— Он пытается забрать тебя, чтобы заставить маму и меня немного побыть наедине, — стону я, видя отчима насквозь.

На лице Истона вспыхивает улыбка, и он хлопает Брэндона по спине.

— Знаешь что? Я бы хотел увидеть эту звуковую систему. Показывай дорогу.

Он снова смотрит на меня и подмигивает.

Я шепчу:

— Ненавижу тебя

А затем иду на кухню, где мама готовит салат. Она едва была моего возраста, когда родила после совершенно испорченной жизни. До того, как появился Брэндон, были только мы. У нас были ее братья и сестры, но мы с мамой были командой. Слезы жгут глаза, когда я вхожу.

— Привет мама.

Она кладет нож и отодвигает разделочную доску, полную помидоров.

— О, дорогая. Не плачь. Если ты заплачешь, то и я тоже.

Мы двигаемся одновременно и обнимаем друг друга.

— Мне жаль, что я не спросила, чего ты хочешь и что чувствуешь, Линди. Я была застигнута врасплох и разозлилась из-за того, как все произошло. Я просто уперлась, и чем сильнее ты боролась, тем сильнее я злилась.

— Тебе не следовало узнать это так, и мне тоже очень жаль. Но мам, я не жалею, что вышла замуж за Истона. Я люблю его, — говорю ей и делаю шаг назад.

— Именно об этом я и должна была спросить тебя в тот день, — она обхватывает мое лицо руками, как когда я была маленькой, ее глаза наполняются слезами. — И он любит тебя, Мэдлин?

— Да, — я улыбаюсь, думая о том, насколько сильно он меня любит. — Он с самого начала просил уладить с тобой отношения. Истон все время говорил, что отдал бы все, чтобы еще раз увидеть свою маму, а я зря теряла время в ссоре с тобой, — сердце сжимается, когда просто говорю это вслух. — Он такой хороший человек.

— И где он? А Брэндон? Они прячутся? — спрашивает она и наливает мне бокал вина.

— Брэндон что-то показывает Истону в спортзале. Я думаю, он хотел дать нам немного времени, — сажусь и пью вино. — Я наняла нового телохранителя.

— Я слышала, — отвечает она, заканчивая нарезать помидоры кубиками, пока я смотрю.

— Сэм тебе рассказал? — спрашиваю уже раздраженно. Он не должен был ничего говорить.

— Дорогая, сколько игр «Революции» этот человек был с тобой? Твоя семья распространяет сплетни быстрее, чем девочка-подросток. Теперь нам нужно поговорить о нескольких вещах, — она добавляет помидоры в большую тарелку с салатом, а затем откладывает ее в сторону, на ужин.

— Нужно, — соглашаюсь я.

— В «Сладком Искушении» ты сказала кое-что, о чем я никогда раньше не слышала, и мне нужно, чтобы мы обсудили это. Ты чувствовала, что должна кататься ради меня, Мэдлин? — ее голос дрожит, и я чувствую себя дерьмово, потому что это сказала.

— Нет, мама. У меня никогда не было ощущения, что ты заставила меня заняться фигурным катанием. Я каталась, потому что нравилось. Мне все еще нравится. Но ты сказала, что я запуталась, потому что не уверена, чем хочу заниматься прямо сейчас, и это задело. Я не думаю, что запуталась.