Защитник поневоле или ассасин с того света №4

Три тысячи мушкетов, каждый из которых был заряжен разными типами сил, Светом, Тьмой и Пустотой, разом открыли огонь. АрхиВладыка принял этот удар грудью, видимо посчитав, что ничто не способно причинить ему вред, но просчитался.

Этим залпом я спустил его с небес, но рано было радоваться. Все это просто царапины. Таким его не одолеть…

Рывком поднявшись, с пафосом и эпичностью распылив окружающие бога каменные обломки, АрхиВладыка вскинул руку, и вокруг него появились сотни сияющих шаров, которые подобно тысячам огненных нитей зигзагами устремились ко мне.

Увернуться от них было нереально: они самонаводились. Я несколько раз менял позицию, использовал теневой шаг, но это оказалось бессмысленно. Пришлось применить маленькую хитрость: остановившись, я в последний миг заменил себя на теневого фантома, который и принял весь удар на себя. Тем временем мой противник решил заспамить все этой неприятной и проблемной атакой, да ещё и с высоты.

«Фло, все готово?»

«Конечно, можешь приступать»

— Абсолютный Алый Рассвет!

И без того черное небо, порождаемое Прорывом Пустоты, стало ещё темнее, а секундой спустя на нем появился огромный алый глаз. А затем ещё один. И ещё. Сотни огромных жутких глаз таращились на АрхиВладыку, сковывая его силы.

Взревев, он выплеснул в мир такое огромное количество силы, что, если бы мы не были в Прорыве Пустоты, эта атака стерла бы Аридель с лица земли. Чтобы выдержать её, мне пришлось создать многоуровневую теневую защиту в виде купола.

Атака буквально выжгла теневой купол, и я, пользуясь его «кулдауном», так как вряд ли он мог совершать одну за другой, устремился к богу, но тут враг меня удивил. Он появился прямо перед куполом, и я вылетел к нему навстречу.

С невероятной быстротой он схватил меня за горло и закричал:

— ТЫ НЕ ПОМЕШАЕШЬ МНЕ СПАСТИ ЭТОТ МИР!

Спасти мир?.. Значит, вот как ты это видишь?

Меня защищал теневой доспех, но от той силы, которая исходила от бога, он уже стал покрываться трещинами. Ещё несколько мгновений, и он просто сломает мне шею как тростинку.

Я и сам не понял, как выхватил один из парных кинжалов, ставших уже чуть ли не продолжением руки, и ударил им бога в самое сердце.

Кинжал пронзил ему грудь, а его могучая рука, держащая меня за горло, слегка ослабила хватку. Он все ещё держал меня, но теперь не пытался причинить боль или убить.

Он был в ужасе. И в этом страхе приближающейся смерти все то напускное величие и равнодушие треснули, как стеклянная маска, распадаясь на осколки и демонстрируя то, кем на самом деле было это божественное существо.

АрхиВладыка опустил глаза на свою грудь, взглянув на рану. Кажется, он словно не верил, что это вообще возможно. Никто за все те тысячи лет с момента, когда он перестал быть человеком, не мог его ранить.

— Прости, Матиас, но все это должно закончится, — сказал я ему. Он окончательно разжал пальцы, отпуская меня, и рухнул на колени, трясущейся рукой ощупывая рукоятку оружия.

— Больно… — прошептал он, а из его глаз полились слезы. — Больно…

— Я понимаю, — я положил руки ему на плечи. Пусть он и выглядел грозным мужчиной, но я знал правду. Он оставался все тем же маленьким ребенком. Ребенком, который взял на себя бремя целого мира и нес его, как мог. — Понимаю… Скоро это пройдет.

— Люди… Я хотел их всех спасти… Спасти человечество… Спасти мир… — шептал он, продолжая рыдать. — Я же… все делал правильно? Я был сильным… был жестоким… все ради того, чтобы спасти их… Но мама… Мама смотрела на мен, я как на чудовище… Она боялась меня… Как те люди… Презирала меня.

— Я тебя не боюсь, сынок, — сказал я, и он удивленно посмотрел на меня, словно увидел впервые. — Я тебя не презираю. Ты делал все, что мог, чтобы сохранить этот мир. И я горжусь тобой. Но пришла пора отпустить это. Сбросить ношу со своих плеч…

С каждым моим словом Матиас менялся, превращаясь в того маленького пятилетнего мальчика, что рос под присмотром двух женщин в городке Холькарим.

Я заключил маленького ребенка в своих объятиях, ощущая исходящий от него жар и силу. Рядом с нами появился робот-паук, спроецировавший рядом с нами Керрас. Её образ опустился на колени рядом с нами, и она дрожащей рукой коснулась плеча мальчика.

И тем не менее он почувствовал её присутствие, повернув голову.

— Я не презираю тебя, Матиас.

Продолжая удерживать в руках умирающего сына, я отпустил Тень. Один за другим в реальный мир стали возвращаться те, кого я знал. Чесити, Рокс, Акира и его Оруженосцы, Кадвар. Они появлялись один за другим и с молчанием наблюдали за концом божества.

— Я… так устал…

— Отдыхай. Ты заслужил покой. Остальное я возьму на себя, — тихо прошептал я. — И прости, что не стал тебе таким отцом, которого ты заслужил…

Матиас закрыл глаза, и я ощутил, как его тело стало легче. Оно распадалось, пока не осталось совершенно ничего. Лишь огоньки, которые уже через несколько мгновений испарились, словно их и не было.

— У Вечности скверное чувство юмора… — тихо прошептал я, сидя перед лежащим на земле кинжалом.