Защитники людей

– Гони к «Таежной»! – скомандовал Костя Кастет водителю.

Черный микроавтобус «Мерседес», эксплуатируемый Северной Дружиной в качестве передвижного штаба, с визгом накренившись, развернулся через две сплошных полосы и помчался в обратном направлении. Случившийся неподалеку гаишник, выпучив глаза, потянулся было за рацией, но его напарник, разглядевший эмблему Дружины на борту «мерседеса», вовремя перехватил руку коллеги. И выразительно постучал торопыге полосатым жезлом по форменной меховой шапке: мол, внимательней надо быть!

Микроавтобус с ревом набирал скорость, расшвыривая снежную пыль из-под колес. Вцепившись в сиденье, Костя выругался сквозь зубы.

Что за день выдался! С самого начала все наперекосяк. Утром еще, когда брали очередной наркопритон, один из торчков, пока дружинники вышибали дверь, умудрился сожрать несколько доз героина. Не сообразил в панике, что Северная Дружина – не менты, ей доказательства не нужны; зря только старался. Сожрал, значит, пригоршню порошка – и умер. Только не сразу. А когда его вместе с прочими обитателями притона везли в тайгу, к лагерю Дружины, где для таких огрызков, нариков и алкашей, построил Капрал бараки. Чтобы, значит, переламывались нарколыги насухую, привязанные к нарам. А переломавшись, отправлялись валить лес – под охраной, естественно, и совершенно безвозмездно. Пользу людям приносить, прежние грехи свои перед обществом отрабатывать… Эту штуку с лесоповалом Капрал здорово придумал. Сверху прокуратура прикроет, а бумажки-договоры о найме на работу нарколыги и алконавты сами подпишут, со всеми условиями согласятся… Ну, алкаши еще туда-сюда. А наркоманы? А что еще с ними делать? Сажать? Посадят такого – и что? Ну, подсушится на зоне, здоровье поправит. Выйдет и по новой завьется. И все равно рано или поздно сдохнет от своей отравы, да еще и прихватит с собой на тот свет с десяток малолетних идиотов, которых успеет подсадить на иглу… Хорошо, конечно, Капрал сообразил с лесоповалом, да только сам Костя – была б его воля – вешал бы этих упырей да на главной площади, да при всем честном народе. Так толку больше было бы. Во-первых, работяги из этих зависимых никакие, едва-едва содержание свое оправдывают, а во-вторых, как еще молодняку безмозглому объяснить, что такое хорошо, а что такое плохо, – и тем самым уберечь. Эх, жаль, что публичные казни невозможны!.. С этим-то жмуриком случайным – и то проблемы будут.

А пару часов назад нарисовались еще аж два трупа. Тут уж совсем нелепо вышло. Один ушлый дядя взялся ухаживать за стариком-инвалидом, что на одной с ним лестничной площадке жил. И первым делом уговорил того дарственную на квартиру написать. А как старик последнюю подпись поставил – выставил его за дверь. К ментам в подобных случаях обращаться бесполезно. Что они сделают, если с юридической точки зрения все безукоризненно? Вот соседи в Северную Дружину и позвонили. Правда, сволочи, пока дядя операцию свою проворачивал, помалкивали, а как он ремонтом-перепланировкой загрохотал, стены принялся ломать, имея целью из двух «трешек» себе одну шестикомнатную забацать, взволновались, справедливости взалкали. Дружинники выехали на вызов, дабы побеседовать с предприимчивым дядей, объяснить ему его неправоту; ну, может быть, какую из конечностей сломать для пущей убедительности… А дядя, увидев во дворе автомобиль с эмблемой Дружины, чего-то очень занервничал и предпринял попытку уйти от разговора. По балконам уходил. И сорвался. Расшибся, естественно, в сопли, – здоровенный пузан, не голубь мира, чай, чтобы с шестого этажа на асфальт благополучно приземлиться… А старик, выселенный в подвал дома, замерз несколькими днями раньше. Морозы-то какие стоят… Спустились дружинники за ним, а он уже застыл: стукни пальцем по щеке – зазвенит…

А теперь вот происшествие в гостинице «Таежная»… Дикое, из ряда вон выходящее, небывалое. Какие-то приезжие операцию Дружины порушили. Одного меньшого дружинника избили так, что пришлось того срочно отправить в травматологию, второго… со вторым вообще непонятно что сотворили. И еще ведь, наглецы такие, послание передали. Мол, с самим Капралом, головой Северной Дружины, говорить желают! Аудиенцию им подавай. Ну, будет вам аудиенция!.. Вот кого еще бы хорошо, кстати, в назидание прочим казнить публично – тех, кто установлению нового порядка сопротивляется. Тех, кто против великого дела Всеобщей Справедливости идет!.. Ведь не понимает народ слова, отучили его от того, что словам верить можно. Только кнут понимает народ. Кнут и удавку.