Защитники людей

– В «Словакию». Где Гогин остановился. Вовремя же он приехал, – усмехнулся Олег. – Лучшего соратника в битве с такими… Сан Санычами и Иван Иванычами, пуще всего громкой огласки опасающихся, нам не найти.

– Во! – вскинул голову Никита. – «Лучшего соратника»! А ведь Гога не то что постигать Столп, он зарядку последний раз в третьем классе в пионерлагере делал!

– Я знаю, – нахмурился Олег. – И не оставляю еще надежды убедить его измениться.

Они уже успели покинуть здание, когда на первом этаже в спину им зазвенели в несколько голосов финальные слова клятвы постигающих Столп Величия Духа, произнесением которой неизменно начинались и заканчивались занятия на Полигоне:

– …Клянусь обращать силу, данную мне, лишь на истинно опасных врагов. А слабых и заблуждающихся научать и вразумлять. Клянусь никогда не идти наперекор своей совести. Клянусь служить закону и чести, ставить общее благо превыше личной корысти…

Олег замедлил шаг. А когда голоса смолкли, и совсем остановился. Неожиданно рассмеялся, сильно хлопнув Никиту по плечу:

– Хорошо!

– Хорошо… – согласился Ломов, потирая ушиб. – Только стулья-то зачем ломать?

– А потому хорошо, – договорил Трегрей, – что для них это – вовсе не пустые слова. Для них, как и для нас, это – правила жизни…

* * *

Известный писатель, успешный сценарист и скандальный правозащитник Виктор Гогин был застигнут в чудовищном состоянии. Облаченный в наглухо застегнутый кожаный плащ, из-под которого торчали голые, обильно волосатые ноги, Гога клокочуще храпел, раскинувшись мордой кверху поперек кровати. Взлохмаченная бородища его напоминала разоренное гнездо. Это сходство усиливали застрявшие в бородище ошметки яичного желтка, осколки скорлупы и прочая дрянь. Перегар в номере стоял такой, что закурить в нем осмелился бы лишь человек, совершенно не дорожащий собственной жизнью.

– Ох, е-мое… – сдавленно прогудел Ломов, натянув на нос ворот свитера. – По-моему, мы не вовремя.

– Надобно окно открыть, – сказал Олег.

– Надобно неотложку вызывать, – в тон ему буркнул Никита.

Сочно треснула оконная рама, легкая занавеска взлетела парусом, впуская в номер живительный холод, – это Олег исполнил заявленное. Никита же, склонившись над Гогой, оглушительно гаркнул:

– Подъем!

– Кх-хто?.. – открыв один глаз, просипел Витька. – Кх-хому?..

– Виктор Николаевич? – громко осведомился Ломов. – Из Нобелевского комитета вами интересуются. Насчет премии.

Этот метод пробуждения оказался неэффективен. Гога закрыл глаз и снова захрапел.

– Позволь мне, – попросил Олег.

Присев на корточки, он наложил ладони на витькины уши и принялся с силой растирать их – как делают, чтобы восстановить ток крови при обморожении.

Вот это помогло. Гога взревел и мигом принял вертикальное положение. Правда, проснувшись, в реальность Витька все-таки не втиснулся, – мутно оглядевшись, он зловеще прохрипел:

– Так вот ты какой, Синотов!.. – и по-медвежьи пошел на Ломова, явно намереваясь того задушить.

Впрочем, его тут же шатнуло в сторону, и вместо Никиты Витька начал душить подвернувшийся под руки торшер. А Никита подобрал с пола бутылку минералки, потряс ее, заткнув горлышко, – и обдал Гогу пенной струей, метя прежде всего в лицо.

Гога отпихнул жалобно звякнувший торшер, обвел пространство номера малость прояснившимися глазами, сказал:

– Пардон… – и с размаху брякнулся задом на кровать.

– Пришел в себя? – спросил Трегрей.

– Соображать можешь? – спросил Ломов.

– Так себе… – ответил одновременно на оба вопроса Витька.

– Умылся бы, – посоветовал Никита. – Легче станет. И веник твой изгаженный прополоскать не мешало бы.

– Это мне завтрак в номере оставляли, а я запоздал немного, – смущенно признался Гогин и, покопавшись, извлек из бороды надкушенную оливку. – О, я еще и мартини пил… – тут же удивился он. – Удобная штука – борода. Всегда можно узнать, что употреблял накануне. И ни один халдей тебя не нагреет, лишнего не припишет. Черт, как голова-то трещит…

– Помочь? – серьезно спросил Олег.

– Нет уж, – недоверчиво сощурился на него Гога. – Знаю я тебя… Я уж лучше сам. Испытанными методами.

Кряхтя и охая, Витька проследовал в ванную, откуда послышался сначала шум воды, а потом подозрительное звяканье и бульканье. Вернулся Гога волшебно преображенным. Теперь он был облачен в халат. Припухшие глаза смотрели бодро и деловито.

– Доложите текущее состояние дел, – потребовал он. – У меня сегодня пресс-конференция через… Сколько, кстати, сейчас? А число какое сегодня?.. Какое?!. Получается, завтра у меня пресс-конференция. Это хорошо. Значит, сегодня расслабиться можно. Шучу-шучу…

– Слушай, – начал Олег. – Концепция твоего выступления немного меняется.

– А в чем дело?

– В том, что у нас новый персонаж появился.

– И как же зовут этого… наверняка отвратительного типа? – вопросил Гога.

Через пару минут (сбегав еще раз в ванную и побулькав там) Витька возбужденно расхаживал по номеру, жестикулируя с таким ожесточением, что халат то и дело неприлично распахивался, а с не просохшей еще бороды летели во все стороны брызги.