Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина

Я сейчас в расцвете своих физических, умственных и лётных качеств и жить под гнётом моральной, ежечасной подавленности не могу, моё личное существо требует развернуться в открытую прямую работу.

Я прошу поставить вопрос перед командованием округа о снятии меня с должности командира истребительной эскадрильи, т.к. я есть, и буду неполноценным командиром, занимать же место ради почёта считаю вредным для РККА. Заранее согласен на самое худшее, лишь бы жить без моральной пытки.

Убедительно прошу довести моё письмо до командования округа, т.к. я примерно такое же письмо напишу Народному Комиссару Обороны Маршалу Советского Союза т. Ворошилову, а не хотел бы, чтобы моя просьба была в какой бы то степени для них неожиданностью».

Вчитываясь в эти душещипательные строки, несложно уловить попытку Ларюшкина оправдаться, убедить вышестоящее командование в преданности и в бескорыстии.

Однако более всего этот командир переживает за то, что его могут изгнать из партии. Ведь было за что. Прекрасно понимая, чем это может обернуться не только для его карьеры, но и вообще, он пытается объяснить своё поведение несправедливым к нему отношением как подчинённых, так и старших начальников. Но, как мы видим, всё это слова. Так как и после оправдания его снова уличают в банальной недисциплинированности, хамстве, бесчеловечном отношении к людям и т.д.

19 января 1936 г. флагштурман Н.А. Макгинс докладывает заместителю начальника Политуправления ЛВО — корпусному комиссару Гринбергу:

«Настоящим доношу, что на основании Вашего приказания мною проведено расследование о социальном происхождении т. Ларюшкина Ильи Павловича, при чём установил, что Ларюшкин Илья Павлович родился в станице Бесскорбной Советского района. До революции, во время революции и в период Гражданской войны жил в семье отца и на его обеспечении.

Учился сначала в начальном училище, а затем в той же станице в семинарии (гимназии).

В 1918, 1919, 1920 и часть 1921 гг. находился в станице, и ни в одной из частей Красной Армии не служил, а также и в боях Красной Армии против белых войск генерала Деникина не участвовал, точно так же не участвовал и на польском фронте и в подавлении белобандитских банд разных белых генералов.

В 1920 г. Ларюшкин Илья в числе группы учащихся из семинарии был принят в комсомол, причём работал в добровольных обществах.

В период 1921 — 1922 гг. выехал из станицы в Армавир и затем на военные кавалерийские курсы, в составе которых может быть и участвовал в подавлении белых банд. Данные, подтверждающие это, отсутствуют.

В бытность свою в станице производил впечатление несамостоятельного, шаткого, холёного сынка и большого хвастунишки, жившего на обеспечении отца и не знавшего тягости крестьянской жизни царского строя.

При приездах к отцу — пьянствует, пренебрежительно относился к колхозникам. При чём по заявлению т. Дядена один раз заявил, "что колхозы строить нельзя, они всё равно развалятся". Где, да и при ком говорил, установить не было возможности.

Отец Ларюшкин Павел Иванович, проживал в станице Бесскорбной Советского района в семье иногороднего крестьянина, занимавшегося специальностью овчинника и кроме этого хлебопашеством.

Ларюшкин Павел был батраком. Но примерно в 1898 г. женился в этой же станице на дочери зажиточного иногороднего крестьянина.

С этой поры имущественное и идеологическое положение Ларюшкина Павла сильно меняется и определяется как зажиточное. Он имеет: 4 лошади, 2 коровы, дом, жнейку и весь остальной сельхоз инвентарь; арендует землю в размере 20 — 30 десятин в год и использует как временную так и постоянную наёмную рабочую силу.

Помимо хлебопашества начал заниматься сначала извозом, а затем торговать всем что попадётся под руку, начиная со скота, свиней и кончая водкой.

Во время революции был в станице и в действующих частях Красной Армии не служил. В боях не участвовал. В 1918 г. отступал с Красной Армией в качестве беженца до станицы Николаевской и под селом Успенским в числе других беженцев был отрезан белыми. Действия его у белых неизвестны.

Во время возвращения от белых Ларюшкин Павел не только не скрывался в Армавире от белых, а наоборот, купил себе дом, который затем здесь же в Армавире обменял у цыганок на хороший, большой кирпичный дом, в котором проживает и сейчас и на который в 1924 или 1925 г. был наложен индивидуальный налог, но по ходатайству сына Ильи таковой был снят.

В 1918 г., а также раньше и позже Ларюшкин Павел в Совет рабочих, солдатских и казачьих депутатов не выбирался. С 1920 по 1925 г. занимался спекуляцией. Торговля была скотом, свиньями, молоком и прочим. Вёл знакомства с кулаками, спекулянтами, как то, Квитченко Гавриил, Дудник Павел, Труханов, Ветров-барышник и др.

В период же ликвидации кулака как класса эти кулаки скрывались и находили себе приют под гостеприимным кровом собственного дома Ларюшкина Павла Ивановича.