Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина

Например, только с 22 июля по 18 августа 1941 г. в частях 6-го авиакорпуса произошло 6 катастроф, 30 аварий, 15 поломок и 12 вынужденных посадок. При этом 6 человек погибло, четверо получили ранения, 24 самолёта оказались полностью разбиты, а 12 требовали серьёзного ремонта.

Более того, в указаниях из штаба ВВС отмечалось, что «оставление самолётов в воздухе после выработки горючего стало массовым явлением; по этой причине разбито девять самолётов». И тем не менее они учились воевать, а, научившись — воевали.

Например, вот что писали немецкие военные аналитики, оценивая советскую истребительную авиацию в 1941 г.: «1. В результате внезапных атак, последовавших затем постоянных ударов по советским аэродромам и больших потерь в воздушных боях советская истребительная авиация серьёзно ослаблена и оставалась таковой до осени 1941 г. <…>

2. Советские лётчики-истребители показали слабую приспособляемость к новым условиям воздушного боя, но были смелыми до безрассудства, что временами приводило к таранным атакам. Как индивидуальный боец, советский пилот часто был недостаточно уверен в себе. Сражаясь в группе, он, напротив, являлся серьёзным оппонентом. Недостатки среднего советского лётчика объяснялись не столько чертами характера, сколько недостатком боевого опыта и слабой подготовкой, что создавало чувство неуверенности. Действительно высококлассные пилоты были редкостью, но те, что были, практически не уступали лучшим немецким лётчикам-истребителям. <…>

Русские ВВС своей упорной решительностью и гигантскими жертвами (напомним о попытках таранить немецкие бомбардировщики) смогли предотвратить своё полное уничтожение и заложить предпосылки их последующего возрождения».

А сколько от них зависело, когда 16 октября 1941 г. Москва обезлюдела. Немцы были уже совсем рядом. Спешно были заминированы заводы, институты, склады, учреждения и мосты. Мины заложили и в крупнейшие магазины Москвы. Был заминирован и Большой театр. На предприятиях рабочие получали полный расчёт и трудовые книжки. Сжигали партийные и комсомольские билеты. Продукты и обувь раздавались бесплатно. 16 октября впервые не открылось метро. Стояли трамваи. Куда-то исчезли автобусы. Такой тихой Москва ещё никогда не была! Тогда же, 16-го, заговорило долго молчавшее московское радио. Диктор объявил об угрожающем положении и предложил жителям столицы покинуть город, кто как сможет. Единственной более-менее свободной железной дорогой называлась ярославская, а более-менее доступной автодорогой — шоссе Энтузиастов.

18 октября 1941 г. А.Ф. Ковачевич сбивает второго «мессера», а 19-го москвичам объявили, что столица переходит на осадное положение. Паника закончилась и началась оборона, которую завершило зимнее контрнаступление под Москвой…

И ещё одно воспоминание А.Ф. Ковачевича: «Запомнился мне такой случай. Как-то ещё в начале войны наше звено МиГ-3 сопровождало группу скоростных бомбардировщиков Пе-2. Отбомбились "пешки" удачно, без потерь, но когда пошли домой, их группа снизилась до высоты 100 метров. На этой высоте Пе-2 чувствовал себя прекрасно, а наши МиГ-3 сразу потеряли скорость. Я передал по рации ведущему бомбардировщиков, чтобы они набрали высоту, иначе мы отстанем от них. Никакой реакции. Пока мы догоняли "пешек", на них налетели Me-109 и сбили 4 бомбардировщика.

За невыполнение задания по прикрытию Пе-2 мне грозил трибунал. Но когда уточнили все подробности, детали, выяснилось, что ведущий группы Пе-2 не знал тактико-технических характеристик наших истребителей. Такая безграмотность и обернулась трагедией».

В июле 42-го командир полка майор Иванов оформляет второй наградной лист на командира 1-й эскадрильи 27-го ИАП старшего лейтенанта Ковачевича. В представлении к ордену Красного Знамени подчёркивалось: «Старший лейтенант тов. Ковачевич с первых дней Отечественной войны проявляет образцы мужества и умения побеждать врага при любых обстоятельствах. Ни разу лётчик тов. Ковачевич не возвращался с боевого задания не выполнивши поставленной задачи».

Кроме трёх сбитых «мессеров», Аркадию Фёдоровичу засчитали ещё 4 лично сбитых и 3 сбитых в групповых боях:

«28.10.41 г. В районе Зубцово сбил самолёт противника "Ю-88",

8.03.42 г. по радио был направлен на разведчика, которого встретил на высоте 8000 метров и сбил в районе дер. Субботники, восточнее 30 км Сычёвки. Самолёт противника "Ю-88".

29.03.42 г. при помощи радио был наведён на самолёт-разведчик "Ю-88". На высоте 7500 метров атаковал его.

Юго-восточнее 30 км гор. Гжатск, село Коробкино, самолёт врезался в землю и сгорел.

31.03.42 г. вылетел на перехват разведчика "Ю-88". На высоте 8000 метров произвёл атаку, поджёг левый мотор. Противник пытался сорвать пламя пикирования, но не сорвал.

Тов. Ковачевич произвёл ещё 7 атак, и самолёт противника упал южнее гор. Гжатска 20 км, в районе дер. Слобода.

В групповых боях сбил 3 самолёта: 5.11.41 г. при патрулировании над аэродромом в паре встретил самолёт противника "До-215" и сбили. Самолёт упал в районе гор. Клин.