Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина

Только ведь Василий был разным. И не всегда его поступки отличались благородством или даже элементарной порядочностью».

«Бабник, гулёна, возвращался домой часто заполночь. Как-то сплю я уже, а он в два часа ночи пришёл с гулянки и будит меня: я, мол, камин растопил, давай шашлыки жарить…» — вспоминает его техник Николай Михайлович Ефимов.

«Василий Сталин был очень вспыльчивым, хватался за пистолет по любому поводу. Однажды нашему полку был дан приказ перебазироваться. Задержался и не успел подготовить свою технику только один офицер по фамилии Ширяев. Сталин, не привыкший к таким задержкам, был очень рассержен. Он сообщил, что приказывает расстрелять инженера. Хорошо, того перед тем предупредили, что его ожидает что-то нехорошее, и он просто убежал в находившийся неподалёку лес. А уже на следующий день командующий… узнавший об этом случае, напомнил Василию, что такие вопросы находятся вне его компетенции — их должен решать военный трибунал. Это был один из немногих случаев, когда Сталина поставили в какие-то рамки».

Что уж тут сказать, если перед посадкой в самолёт Вася каждый раз говорил Ефимову:

 — Если что-нибудь случится, я тебя лично застрелю!

И ещё одно воспоминание Ефимова: «Ведь он был очень строгий и требовательный начальник, обращал внимание на любую мелочь… Но тяжелей всего было не это, изматывала огромная нагрузка, которую я постоянно испытывал. Ведь помимо личного самолёта Сталина я отвечал за техническое состояние целой эскадрильи. От постоянного перенапряжения у меня возникли проблемы со здоровьем, врачи восставили диагноз "нервное истощение 2-й степени" и стали настаивать на отдыхе. Когда я пошёл к командиру с выписанной справкой, Василий Сталин разговаривал со мной, держа руку на пистолете, называл симулянтом…»

В своей книге про 32-й гвардейский ИАП М.П. Маркова приводит весьма показательный рассказ техников полка: «Однажды, когда Василий не смог запустить мотор, то он вылез и с пистолетом в руке погнался за техником Григорием Вавулой, обслуживающим его самолёт. И даже выстрелил в него, но, к счастью, промазал. Так что рукоприкладство, которым частенько грешил Василий по отношению к техникам и адъютантам, это ещё цветочки. Когда другому технику предложили обслуживать самолёт командира полка, тот наотрез отказался: "Лучше уж сразу в штрафбат"».

Через три месяца пребывания в должности инспектора-лётчика по технике пилотирования В. Сталин назначается командиром 3-й гвардейской истребительной авиадивизии (Приказ командира 1 гв. ИАК № 041 от 18 мая 1944 г.).

Ещё через девять месяцев — командиром 286-й ИАД 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта (Приказ командующего 16-й ВА № 022 от 22 февраля 1945 г.).

Пётр Яковлевич Пивкин служил техником в одной эскадрилье с А. Маресьевым и в дивизии, которой командовал сам Василий Сталин. Это была как раз 3-я гвардейская ИАД. Первая его дивизия.

Целых пять раз Петру Яковлевичу доводилось встречаться с полковником Сталиным.

Послушаем воспоминание ветерана, записанное М. Ишениным: «Один раз — вплотную, когда докладывал ему, будучи дежурным по полку. Ничего особенного: среднего роста, щуплый, ноги худые, волосы рыжеватые, в лице почти ничего грузинского нет.

В дивизии Василий Сталин имел славу бабника и большого любителя выпить. Ну а выпив, начинал куражиться.

В 44-м, когда стояли под Шауляем, лётчики ужинали в полковой столовой, когда распахнулась дверь и вошёл Василий Сталин. Китель нараспашку, да и по всему видно, что здорово поддамши. Вообще-то в такой ситуации дежурный или старший офицер должен подать команду "смирно", но тут как-то все растерялись. Сидят, продолжают приём пищи. Комдив обвёл всех тяжёлым взглядом и рявкнул: "Встать!" Опять никакой реакции: боевым офицерам пьяные команды выполнять как-то не с руки. Когда после второго крика: "Встать!" (с добавлением хорошей порции матерщины) все остались на своих местах, Сталин достал из кобуры свой "вальтер" и влепил пулю в потолок. Тут уж лётчики решили не искушать судьбу и вышли на улицу.

Как оказалось, приехал он тогда за красивой молодой поварихой. Водился за ним такой грех: увидит где-нибудь симпатичную мордашку, и либо сам за ней едет, либо машину посылает. Погуляет с новой подругой суток трое и обратно доставляет.

На шауляйском аэродроме взлётная полоса была земляная, так что её время от времени утрамбовывали дорожным катком. А рядом с лётным полем большое шоссе проходило. Машины по нему сплошным потоком к фронту шли: и днём, и ночью рёв моторов не стихал.

То ли Сталину этот шум надоел, то ли просто пьяная дурь в голову ударила. Выгнал он этот каток на шоссе, развернул поперёк дороги, встал на него во весь рост и заявил:

 — Я запрещаю здесь ездить!

Был он в этот момент в коричневой кожаной куртке без погон, так что шофера с пьяным церемониться не стали. Стащили на землю, скрутили руки и отвезли в комендатуру.