Защитница

Заставив себя сосредоточиться, он отбросил клинок в сторону и зажал рану руками. Для простого человека, вроде него самого, все уже было бы кончено. Но сила бережет Защитников. Крэг должен выжить, и он сделает для этого все возможное.

Лучше друга у него в этом мире нет и не будет. желтоватое сияние озарило лицо, когда целительная сила полилась из ладоней, восстанавливая ткани. Нет, этого, конечно же, не достаточно, но позволит громиле подержаться некоторое время.

Нааррон физически почувствовал, как с навалившейся слабостью отступило то острое ощущение беды. Он добавил ещё, отдавая Последнее. Края чуть схватились, кровь перестала вытекать наружу. Боги, её так много… Как смог, Нааррон перевязал и эту рану. Все действия не заняли и пары минут. Теперь нужно было найти лошадей.

Обернувшись, адепт оторопел. Один ассасин, повалив второго на землю, пытался перерезать ему глотку. Но главное, Нааррон не мог понять, который из них свой? Кто побеждает? Негаданный помощник? А если нет? Решение пришло неожиданно. Нааррон оглянулся вокруг. На обочине у самых деревьев обнаружился увесистая палка. Адепт, хекнув, со всей мочи опустил импровизированную дубину на черепушку того ассасина, который брал верх.

— Отдохни-ка!

Убийца явно оказался не готов к подобному повороту событий, а по сему позорно обмяк, мигом растеряв всю свою крутизну, и Нааррон испытал мрачное удовлетворение по этому поводу. Второй был ранен, и не смог сразу освободится от придавившего его тела. Адепт, не медля, размахнулся снова, оправдывая свой поступок тем, что и их сторонник далеко не молоденькая невинная жрица Киаланы, а точно такой же наемный убийца. Разница между ними лишь в том, кому какой заказ достался.

Асс-хо-хэпт едва успел прохрипеть:

— Лошади там за… — его зрачки отразили протест за мгновение до того, как тяжелая палка опустилась на голову.

Насчет лошадей Нааррон, почему-то ему поверил.

— Держись дружище! — шепнул он, метнувшись по дороге назад, хотя так и не понял, куда именно указал ассасин. Вороной и кобылка обнаружились привязанными к дереву совсем рядом, а вот Ясеня нигде видно не было. Отвязав коней, адепт бросился обратно.

Бежать.

Позабыв о страхах, Нааррон приказал Ветру опуститься на колени, иначе ему могучего Защитника было не поднять в седло. Тут же передумал и уложил Ромашку — её мягкий ход будет причинять чуть меньше беспокойства раненому.

— Прости, — он перекинул друга, поперек седла. Крэг застонал, но в себя не пришёл. — Держись, громила. Все будет хорошо, обещаю! — смахивая слёзы, Нааррон привязал друга, чтобы тот не свалился. Сам взгромоздился на Ветра: — придётся тебе меня потерпеть, животное, — конь недовольно всхрапнул, но будто согласился на временное перемирие. — Пошёл, родимый, пошёл!

* * *

Нааррон очнулся.

Вокруг тянулись к небу рыжие стволы.

«Сосны? Кажется, я задремал, — подумал он, — хорошо, что сообразил привязаться к седлу». Обернулся, с облегчением обнаружив Ромашку, надеясь всем сердцем, что недвижимый Крэг, все ещё без сознания или спит. Убедившись, что это так на самом деле, он немного успокоился и осмотрелся.

Солнце взошло совсем недавно, тонкие лучи наискось пронизывали кроны. В вышине размеренно переругивались птахи, а внизу в тени ещё сохранилась прохлада.

Нааррон поёжился — расстегнутая куртка на голое тело грела не очень. Волосы на затылке слиплись от засохшей крови и неприятно тянули, грудь чесалась, искусанная комарами. Нудила и дергала распухшая нога в стремени, но все равно его затопила безотчётная радость.

Прекрасное утро — утро их нового рождёния!

Кони устало перебирали ногами, то и дело останавливаясь, чтобы подхватить травинку. Нужно было срочно найти место для отдыха, привести себя в порядок, напоить лошадей, а главное — всерьез заняться ранами Крэга. К жилью идти было нельзя. По крайней мере, не в таком виде. Если за ними погоня, то первым делом будут искать в окрестных поселениях, люди же в большинстве своем не умеют держать язык за зубами. Всегда найдется тот, кто за монету другую шепнет про двух незнакомцев, один из которых тяжело ранен.

Спустя некоторое время Нааррон понял, что шум, который он слышит, рождается не в его больной голове. Шумела вода. Где-то поблизости протекала речка.

— Давай, родной, — он с усилием поднял тяжелую голову Ветра, — вперёд!

Потерпи ещё немного.

Впрочем, лошадок не пришлось долго упрашивать, животные, почуяв воду, сами ускорили шаг. Лес кончался, а впереди за деревьями что-то виднелось.

Мельница!