Зашифрованные маршруты

Второй удар грома потряс горы. В воздухе перед входом в пещеру промелькнули какие-то черные куски. Один с силой ударил в гранитную кромку входа. Ребят обдало брызгами и мелкими чешуйками древесной коры, обломки дерева сразу же подхватил пенистый поток и понес в ущелье.

- Не трусьте, - прокричал Тимка, - пещера не завалится.

Таня смотрела на град летящих в ливне камней и слушала, как в ущелье, перекрывая шум ливня, надрывно гудит ветер.

Удары грома становились все слабее и слабее, а когда совсем стихли, стало слышно, как шуршит дождь по зеленым листьям. Ручеек возле пещеры превратился в мутный поток, несущий зеленые ветки и небольшие камни.

Посветлело небо, и ребята, успокоившись, сели около костра. Таня, достав из мешка две лепешки, с треском переломила их и подала каждому по куску. Сквозь мелкую сетку дождя было видно, как над вершинами гор медленно поднимается легкий туман.

Ребята, притихшие от пережитого, сидели, не шевелясь, и слушали Петьку. Он рассказывал о последних трагических днях командира.

- …Когда наморозили все ступеньки, в живых осталось четыре лошади. Быль-Былинский приказал Мулекову разыскать под снегом и собрать лошадям хоть немного травы. «Эти лошади, - сказал командир, - наше спасение». Они были единственными, у которых не болели ноги и сохранились все подковы. «Слабые бойцы будут ехать верхом. А в случае надобности одна из лошадей пойдет на пищу», - так думал Быль-Былинский. Мулеков только попросил, чтоб без него не загружали пещеру. Хорек стал очень старательным, и через полчаса лошади уже жевали сухую траву. Затем Мулеков сам попросился подняться по ступенькам в пещеру. Он ловко закарабкался туда и сбросил вниз веревку. Первую сумку он едва поднял, но, когда командир хотел послать ему на помощь еще одного бойца, Мулеков воспротивился. Следующие сумки он поднимал быстро.

Закончив дело, он спустился на землю возле костра, вступил в спор, что оттаивать ступеньки не надо. «Людей здесь нет, а весной они сами упадут, и время терять не стоит», - говорил он. Некоторые бойцы его поддержали. Но командир на этот раз оказался несговорчивым. И через некоторое время возле скалы они зажгли огромный костер. Но скала нагревалась медленно и ступеньки стали отпадывать только к вечеру. Отряду снова пришлось заночевать. Видя недовольное лицо Мулекова, командир сказал: «Золотом рисковать мы не имеем права, а упущенное время нагоним - слабые теперь поедут на лошадях».

А утром случилась большая беда. Ночью на отряд напали волки и перегрызли шеи двум лошадям. И тут командир понял, что в отряде находится лазутчик белых, это он погубил лошадей, а не волки.

- Петька, - перебил Шурка Подметкин, - а как командир смекнул?

- Командир знал повадки зверей, потому что изучал зоологию и в молодости мечтал быть ученым. Когда Мулеков сообщил о волках, командир не поверил и подумал: «Здесь на всю тайгу пахнет горелым мясом и шерстью, любой зверь уйдет, а во-вторых, зачем волкам подходить близко к костру и рисковать, нападать на лошадей, когда там, в далеких кустах, лежит целая гора лошадиных потрохов. Ведь в первую ночь, когда даже большого костра не было, волки не нападали, а жрали только потроха. И раны на шеях у лошадей больше походили на удары ножа». Быль-Былинский вслух ничего не сказал. На кого подумаешь? Ножи в лошадиной крови у всех, одежда тоже. Но то, что лошадей убил кто-то нарочно, командир не сомневался. И тут Быль-Былинский догадался, что предатель убьет всех, чтобы, подходя к тропе, остаться одному. Сборы в дорогу прошли в сомнениях. Командир искал выход: нужно перехитрить преступника. Но как?

Вскоре отряд Быль-Былинского вышел к широкой реке. Она была глубокой, еще не успела замерзнуть и парила на морозе. Командир остановил отряд и приказал лежащие на берегу сухие деревья связать в большой плот.

«Мы будем сплавляться по реке?» - спросил Мулеков. Командир посмотрел в маленькие глаза Хорька и громко ответил, чтобы слышали все: «Да, весь отряд поплывет на плоту».

Мулеков усердно стал помогать. Плот для крепости связывали кожаными ремнями и уздечками. Сверху бревна накрыли конскими шкурами в два ряда, шерстью кверху. Шкуры ловко прикрепил к плоту Мулеков. Их положили, чтобы не мочить ноги и вещи. Когда плот спустили на воду, Мулеков спросил командира, что делать с лошадями. И тогда Быль-Былинский сказал бойцам: «Все поплывут по реке, а мы вдвоем с Мулековым поедем вдоль хребта. Кому из нас повезет, тот и сообщит в городе о пещере».

Мулеков растерялся и со злостью спросил: «Почему разделяется отряд?»

«В этом варианте, - ответил Быль-Былинский, - есть возможность кому-то остаться в живых, а значит, сообщить правительству о золоте».

Старшим по плоту командир назначил Тигунова. Ему он доверял полностью.

Петька прислушался к шумевшему дождю, помолчал, вспоминая подробности, подкинул в костер веточек.