Засланец

Во время прохождения субпотоком вахту несли поочередно два пилота истребителей, у которых имелись нужные для включения в систему корабля разъемы. Луара и Валан, как гражданских специалистов от вахт освободили. Покинув рубку, я вернул тело истинной хозяйке, уже порядком уставшей от безделья. Им она и пользовалась безраздельно все время перехода, получив в распоряжение каюту погибшего офицера-один — пилота эсминца — что соответствовало должности старшего помощника гражданского флота. Хоть в среде обывателей и ходили легенды о военном аскетизме, каюта первого офицера имела даже небольшой бассейн-ванную, где Луара и провела чуть ли не большую часть пути через субпоток. На процедуру выхода в точку Луару педантично пригласили за три часа.

Интегратор показывал время подхода, параметры субпотока, параметры точки и еще кучу всякой информации. Собственно, сам выход осуществлялся с помощью автоматики, пилот должен был лишь зафиксировать и подтвердить правильность выхода в материнский поток. Из-за привычки к прогулкам через многомерность мне это было, как чихнуть. Многомерность ощущалась мной, как родственная среда, а параметры материнского пространства можно было спутать, пожалуй, только окончательно умерев. Так что я дал добро на отключение поля удержания маршевого потока практически сразу после полного выхода корпуса корабля из прорехи миров. По выходу из системы корабля меня ждал горячий спор. Сильно напуганный или растроганный Валан доказывал командиру корабля, что Луара чуть не угробила их всех, отключив поле зашиты сразу после выхода. Он жутко возмущался тем, что она, то есть я, даже не проверила подлинность материнского пространства. Если честно, истерики Валана меня в последнее время неприятно утомляли. На его невысказанный вопрос я ответил почти со злостью:

— Мы на месте, перестраховщик. Я все проверила перед отключением, как и положено.

Валан после моей отповеди застыл в напряженной позе, слегка подергивая хвостом. Его шерсть то вставала, то опадала. Я не сильно разбирался в языке шерсти, но мне показалось, что в лице Валана мы с Луарой тогда почти приобрели врага. Именно «почти», потому что с окончанием полета закончилось и наше общение.

6. Шесть

Место прибытия выглядело действительно мрачновато. В системе старой тусклой звезды осталось целыми всего две планеты. Самая ближняя к звезде представляла собой маленький раскаленный шарик, а самая дальняя — тоже шарик, но ледяной. Неизвестно, какой катаклизм разнес все остальные планеты, и сколько их присутствовало изначально, как данность имелся огромный пояс каменных осколков, которые продолжали свой хаотичный танец смерти уже долгое время после гибели планет. В этом поясе постоянно что-то сталкивалось и крушилось, выкидывая из плотной массы каменного «хлама» обломки различного размера и массы, которые погуляв на просторе какое-то время, снова вливались в общую круговерть под влиянием тяготения звезды.

Собственно, обитаемой эту систему можно было назвать весьма условно. В этом необъятном поясе астероидов велись работы по добыче всевозможного ископаемого материала, которыми занимались две огромные неправительственные корпорации. Хоть поле действий и оставалось весьма обширным, интересы коммерции часто сталкивались, что подогревало давний и практически бесконечный конфликт. Милитаризованность добывающих комплексов обосновывалась еще и тем, что система находилась в пограничном поясе и сюда зачастую забредали висекты. Правда, их нападения случались спонтанно и носили скорее характер «тревожащих». Надо полагать, военные висектов отдавали себе отчет, что выбить полностью старателей из имеющегося хаоса являлось задачей практически невыполнимой. Оставалась, конечно, и возможность, что нападения осуществлялись какими-то висектовскими группами нерегулярного толка, которые в народе называются «романтики с большой дороги».

У военных кругов ласьенов в этой системе тоже имелся свой интерес. Поскольку она являлась пограничной, в ней базировалось три наблюдательных станции, которые были тщательно замаскированы в поясе хаоса. Станции строились на принципах автономности и полной автоматизации, кроме того, они имели довольно серьезную защиту от хлама и вторжения. На них, скорее всего, вряд ли отыскались бы координаты какой-либо из военных баз ласьенов, но подраненный эсминец запросто мог воспользоваться аппаратурой войсковой связи одной из них.