Заслон

– Вы точно так же будете держать нас на крючке, как и мы вас, – парировал Гражданин Мира. – Если вы не исполните свою часть сделки, мы обнародуем данные, и вас сметут. Если мы не исполним свою часть сделки, вам ничто не помешает возобновить остановленные войны и развязать новые. Как видите, и нам и вам есть, что терять. Безусловное выполнение сделки – в наших общих интересах. Что скажете, сэр?

– Мне нужно время, чтобы подумать, – ответил президент.

– Я знал, что вы так скажете. Мы даем вам ровно сутки. Завтра в это же время снова выйдем на связь.

– Окей, сынок, договорились.

– До свидания, сэр! Крепкого сна!

– Вы все видели, Хастон, все слышали?

Советник стоял перед президентом. В Овальном кабинете они были одни. Камеры были отключены. Царила обстановка полной конфиденциальности.

– Да, сэр.

– Вы понимаете, что это государственная тайна?

– Да, сэр.

– Кто-то еще наблюдал за мной?

– Да, сэр.

– Они не должны сказать ничего и никому.

– С них уже взяты подписки о неразглашении, сэр.

– Подписки мало.

– Понял, сэр, будет исполнено.

– Хастон, что вы думаете по поводу сделки?

– Мне кажется, что стоит все тщательно продумать, сэр. Мы дадим задачу аналитикам, завтра к вечеру будет готов подробный отчет. Мы просчитаем все возможные сценарии на случай, если данные о проекте будут раскрыты. Возможно, прогнозируемый эффект от обнародования информации окажется не таким мощным, как на это рассчитывают террористы. Но и другие варианты исключать нельзя.

– У Америки может появиться новый президент, – задумчиво произнес в ответ пока еще действующий глава государства.

– Это в любом случае неизбежно, сэр, – философски ответил Хастон.

Президент поднялся из кресла, медленно обогнул его, подошел к окну и начал всматриваться в ночную темноту, заложив руки за спину.

– Хастон, напомните мне, имеет ли президент исключительное право на применение ядерного оружия?

– Да, сэр, это право впервые официально было закреплено в 1948 году, когда Совету национальной безопасности был представлен доклад Специального комитета по атомной энергии.

– Кто-то другой может отдать приказ о применении ядерного оружия?

– Пока президент жив и находится в ясном уме, нет, сэр. Президент, как главнокомандующий Вооруженных сил, имеет исключительные полномочия отдавать приказы о применении ядерных сил.

– Кто-нибудь может наложить вето на приказ, когда он будет отдан президентом?

– Только теоретически, сэр. Приказ спускается вниз по цепочке военного командования. От президента они идет к министру обороны, потом к председателю Объединенного комитета начальников штабов, оттуда – к Стратегическому командованию Вооруженных сил и только потом он поступает непосредственно на командные пункты.

– Не кажется ли вам, Хастон, такая цепочка слишком сложной? Пока приказ будет передаваться по ней, мы можем не успеть ответить врагу на ядерный удар.

– Сэр, цепочка была выстроена в целях безопасности.

Хастон вплотную приблизился к президенту и стал позади него.

– Она исключает случайность, которая может оказаться роковой. На каждом этапе требуется подтверждение приказа о применении ядерных сил. Простите, сэр, но человеческий фактор исключать нельзя. Президент, как и военное командование – это всего лишь люди. На ответственном посту психика может дать сбой в самый непредсказуемый и неподходящий момент, сэр.

– Хотите сказать, что президент может спятить?

– Этого нельзя исключать, сэр, – смущенно кашлянув, ответил Хастон.

– Я все понял, Хастон, спасибо вам. Да, и еще – я принял решение. Мы не пойдем на эту сделку.

– Вот как, сэр?

– И мы больше не будем разговаривать с этими людьми. Мы вообще больше не будем ни с кем вести переговоры. Хастон, я принял решение, я отдаю приказ о немедленном применении ядерных сил. Мы нанесем превентивный массированный удар по всем нашим врагам. Человечество не погибнет, по крайней мере, не все сразу, Хастон. Мне приносили недавно аналитический прогноз, я тщательно его изучил. Если бы ядерные заряды были смертельно опасны для всего человечества, то всех убил бы Чернобыль или Фукусима. Однако этого не произошло, как видите. К тому же, мы находимся далеко. Европа, возможно, погибнет, но не мы. До нас это вряд ли дойдет. Мы нанесем превентивные удары, затем введем свои войска, установим внешнее управление. Мы окончательно сделаем этот мир свободным, Хастон. Ох…

Президент подогнул колени и судорожно схватился двумя руками за горло. Советник тихо душил его, накинув сзади ему на шею удавку, которую мгновенно смастерил из собственного галстука.

– Хастон, что вы делаете… – с предсмертным хрипом, удивленно, едва выдавил из себя президент, чувствуя, что последние силы оставляют его.

– У меня трое детей и восемь внуков, господин президент. Я хочу, чтобы они дожили до глубокой старости…