Заснеженный рояль

— Милашка! — раздался из черемухи скрипучий и визгливый женский голос. — Куда же ты?

Из белой пены вынырнула белая болонка, а следом за ней ее хозяйка, тоже миниатюрная, в белых буклях.

Александр разочарованно вздохнул.

Болонка и ее хозяйка с любопытством смотрели на него.

— Скажите, это вы сейчас играли? — спросила пожилая дама.

— Я, — не слишком охотно признался Александр.

— А кто композитор? Тсс… — лицо женщины вдруг приняло озорное выражение. — Подождите. Не говорите. Я сама попробую угадать. Ведь я преподаватель консерватории, можно сказать, ваша коллега. Майя Карповна Зеленцова. Я преподаю соль-фед-жио, — сказала дама по слогам, так что «о» звучало как-то особенно кругло, как будто звук превратился в серебряный обруч и по нему ударяли серебряным молоточком. — Даже странно, что я не слышала раньше эту прекрасную мелодию. Это… да! Маклиани. Нет-нет. Что-то современное. Наверняка, это Соловьев-Ветров. Да! Нет… Да, это Скрипичный. Игнатий Скрипичный! Это ведь он?

— Нет, — ответил Александр и снова чихнул, успев удивиться, что ни одного из имен перечисленных композиторов он не слышал прежде.

Как бы то ни было, нужно поскорее выбираться из этой черемуховой западни, тем более, что на глаза уже начали наворачиваться слезы.

— Простите, — сказал Александр. — Вы не видели здесь поблизости рыжую таксу?

— Нет, — сказала дама.

— Что ж, — пойду тогда ее искать.

— И все же! — крикнула женщина вслед. — Кого вы играли?

— Вам ничего не скажет это имя, — ответил Александр и поспешил по тропинке из леса.

5

Он шел обратно той же самой дорогой, какой привела его такса, но все вокруг было совсем по-другому.

Другие дома, другие деревья… И эта черемуха — она цвела повсюду, а снег куда-то исчез.

Не могла же зима сменить весну мгновенно?

Александр остановился. Где-то здесь должен быть светофор… Но светофора не было.

— Простите, — остановил Александр прохожего, мужчину в шляпе с сенбернаром на поводке. — Вы не подскажете, где здесь вокзал?

— Вокзал? — наморщил лоб прохожий. — Какой, простите, такой вокзал?

— Железнодорожный, — ответил Александр странному прохожему, и поскольку с лица того так и не сошло недоуменное выражение, пояснил. — Там, где поезда…

— Здесь нет никаких поездов, — пожал плечами прохожий.

— «Сумасшедший», — решил Александр, а вслух пробормотал:

— Извините…

Нужно спросить кого-то другого.

Более адекватного.

Например, вот эту серьезную женщину в очках и строгом костюме цвета асфальта. Ее вид говорит, что она знает все, а в руках у нее толстая книга. Может быть, какая-то энциклопедия.

— Извините, — остановил женщину Александр. — Вы не подскажете, как уехать из этого города?

— Уехать? — кажется, от удивления у строгой дамы даже подпрыгнули очки на носу. — А зачем вам отсюда уезжать?

— Я первый задал вопрос, — едва сдержал раздражение Александр и даже заставил себя улыбнуться в то время, как ему хотелось сказать даме с книжкой, что она чересчур любопытна и вообще лезет не в свое дело.

— Да, вы первый задали вопрос, — неожиданно согласилась дама. — Но ваш вопрос очень странный, поэтому я и спросила, зачем куда-то уезжать. Если вам плохо здесь, вы будете несчастны везде, если где-то, конечно, существует какое-то другое «везде», что, предположим, чисто гипотетически возможно, но даже если предположить, что есть другое «везде», то зачем туда ехать, если здесь хорошо. А здесь хорошо, так что…

— Хватит! — неожиданно для самого себя закричал Александр. — Вы можете просто сказать, есть здесь поезда? Самолеты? Такси? Междугородние автобусы? Корабли? Пароходы? Ракеты? Хоть что-нибудь, на чем можно выбраться отсюда?!!

— Вы хам и сошли с ума, — ответила женщина и пошла куда-то дальше по городу, где ей хорошо.

И, наверняка, у нее нет аллергии на черемуху.

6

Женщина права. Он, и правда, сошел с ума. Вот она очевидная разгадка.

Александр схватился за голову и рассмеялся.

Возле него удивленно остановилась девочка в платье из разноцветных лоскутков с четырьмя пуделям на поводке — розовым, салатным, оранжевым и белым.

— Вам чем-нибудь помочь? — беспокойно смотрела на него голубоглазая девочка.

— Да! — обрадовался Александр. — Хотя я вообще уже сомневаюсь, что кто-то когда-то сможет мне помочь. Я не могу понять, что происходит.

— Такое бывает, — согласилась девчушка. — Сегодня утром, когда Розаночка ни с того ни с сего убежала от нас, так что нам пришлось ее искать, я тоже не могла понять, что происходит, но потом поняла. Она такая обидчивая. Обижается, когда с Беляночкой, Апельсинкой или Киви играют больше, чем с ней. Такой уж у нее характер.

— Здесь так много собак…

— А у вас разве нет собаки? — удивилась девчушка.

— Нет. Но недавно за мной увязалась такса или это я увязался за ней. В общем, была зима, а теперь вдруг сразу весна и эта черемуха!

Александр чихнул.

— Будьте здоровы!

— Спасибо, — шмыгнул носом Александр.

— Вы не любите черемуху?

— У меня на нее аллергия, и из-за этого я не люблю весну.

— Разве есть что-то кроме весны? — удивленно спросила девочка.

Александр кивнул.

— Здесь всегда была весна… — догадался Александр.

Девочка кивнула.