Заснеженный рояль

— Ну, это было всего раз, — засмеялся Александр.

— Не важно, это только начало, — уверенно предрекла гостья.

— Слушатели уже, наверное, собрались в гостиной, — спохватился Александр и, многозначительно показав взглядом на сверток в руке Виолы, добавил. — Спасибо, что показали мне это… Я провожу вас до выхода или, может, останетесь на музыкальный вечер?

— Нет… спасибо… как-нибудь в другой раз, — расстроенно слезла с подоконника прапраправнучка великой писательницы.

Виола Рерайт-младшая в этот раз оказалась отменным предсказателем. На концерт пришли не только горожане, но и несколько бурдаланов — тех самых, которые затевали все безобразия и о которых чаще всего писала «Газета», так что Виола даже знала их по именам — Рэк и его дружки Фат и Бат.

— Смотри-ка какие ножки, — увидев Виолу, присвистнул бурдалан в пестром шарфе, который когда-то отнял у Александра.

Другой горделиво красовался в его шапке.

— Эй, милашка, хочешь бражки? — тщетно пытался он привлечь внимание Виолы, но она недовольно покосилась на обоих незадачливых ухажеров, об уме которых, по всей видимости, не была высокого мнения и быстрее направилась к выходу, увлекая за собой Александра.

На пороге она резко остановилась и приблизив лицо к его лицу, чтобы больше никто не мог их слышать, зашептала быстро-быстро:

— Александр, ведь это о вас писала моя прапрапра… Она все предвидела… Великим дан этот особый талант — талант предвидеть.

Она знала… «Герой, который проложит дорогу другим, человек с открытым, смелым сердцем, истинный первооткрыватель». Все факты сходятся. Разве вы не видите? Александр, возьми меня с собой, в свой удивительный мир, я буду помогать тебе во всем, чтобы сделать его еще лучше.

— Я… я не могу, — взял руку Виолы в свою Александр. — Я даже не знаю, вернусь ли я в свой мир, и если вернусь, то когда.

— Я так и знала, — зло рассмеялась Виола. — Что ж, зато я узнала то, что хотела.

Виола вздернула подбородок и резким движением головы отбросила пышные волосы назад…

— Прощайте! Провожать меня не надо!

«Появление этой дамочки обычно к шумихе», — говорят горожане.

Но в этот раз никакой сенсации не последовало, а место Александра на первой полосе заняли разноцветные пудели.

3

Александр не раз замечал, когда его что-то тревожит или расстраивает, играет он от этого только лучше. Как будто сама музыка пытается его успокоить, ободрить. Все люди, которые жили, живут или будут жить на Земле, страдали так или иначе, а Музыка… Музыка вечна.

В этот вечер причин для тревоги и расстройства было две.

Во-первых, он совсем не хотел обидеть Виолу, но все же невольно причинил ей боль и из-за этого чувствовал себя виноватым.

Во-вторых и в главных, Гайя пропустила уже несколько его музыкальных вечеров подряд.

Зато в таверну снова заглянули Рэк с друзьями. Он расплачивался сразу за всех талантами, найденными на Свалке.

Кто-то из горожан пытался было возразить, что талант-то один, да и то сомнительный, а зрителей трое, но Александр снова встал на сторону бурдаланов и перетянул туда Ардалиона.

— Вещи три, значит все правильно, — твердо сказал хозяин таверны. — Он заплатил одним талантом три раза.

Горожанину стало стыдно за то, что он так плохо знает арифметику талантов, и больше ни он, ни кто другой вообще не обращали внимания на бурдаланов — как будто им, нечесаным и немытым, самое место на вечере фортепианной музыки.

Рэк слушал сосредоточенно и молча. Фат — слегка рассеянно, а Бат — с придирчивым видом и во время паузы иногда вставлял что-то вроде «так и я бы смог, если бы захотел» после того, как кто-то из горожан бросал что-то вроде «просто гениально!».

Александр после концерта в Низине не так тщательно, как прежде, заботился о репертуаре, и помня, что бурдаланам пришлась по вкусу музыка его сочинения, иногда вставлял между Чайковским и Моцартом что-нибудь свое и даже не чувствовал себя при этом распоследним самозванцем.

4

Окончательно уверившись, что с Гайей что-то случилось, Александр отправился в студию дизайна роялей.

Уже знакомый ему молодой сотрудник как будто ждал его визита.

— Проходите, Александр. Ваш рояль ждет вас. Мы его уже упаковали и привезем, куда скажете.

— Но… как же … — растерялся Александр. — Ведь у меня же еще нет гения…

— То есть как это нет гения? — не то удивился, ни то возмутился сотрудник дизайн-студии. — Все вокруг только и говорят о новом гении — Александре Голдине. И мы ждали, что вы со дня на день…

— Вы хотите сказать, что я могу теперь купить заснеженный рояль? — не поверил Александр.

— Конечно! — довольно заверил его сотрудник.

— Тогда идемте скорее… Правда, я не знаю пока, куда его отвезти, в таверне, где я остановился, уже есть рояль.

— У вас есть гений, а вы по-прежнему живете в таверне? — спросил молодой человек, а выражение его лица в это время говорило «у гениев свои причуды».

— Да… Вы правы… У меня есть гений… У меня же есть гений? Значит, я могу теперь жить, где захочу: в Городе, в Старом Городе…

— Конечно, вы даже можете купить свою оранжерею.

— Что ж, я готов оплатить…

— Идемте…