Заснеженный рояль

Но пока вокруг были сумрак, смрад и грязь. От свалившихся на него тоски и бессилия юноша начал пить забродившую воду, которую давали гнилые фрукты. От нее ненадолго ему становилось веселее и ему казалось даже, он забыл свою Любовь. Так юноша постепенно превращался в бурдалана….

Путь третьего юноши, который выбрал Радость, был легким и приятным. Нет, на нем тоже встречались дожди и ветра, но он принимал их с улыбкой, ведь после дождя пышнее цвели и становились еще более душистыми цветы, а ветер доносил до него порой и музыку, и прекрасные ароматы, и белый вишневый снег. А грозы открывали семицветные ворота в чарующий мир.

Радость оказалась на редкость интересной спутницей, в каждой травинке, в каждой песчинке ей открывался целый огромный мир, который она охотно делила с избившим ее.

К тому же, обладая прекрасной интуицией, она обходила стороной и болота, и клубки ядовитых змей, птицы же, бабочки и белки сами садились к ней на ладони. Юноша с Радостью купались в водопадах, ели душистую лесную землянику, считали падающие звезды и иногда ловили их в ладони, и звезды превращались в стихи и музыку.

Юноша никогда не спрашивал, куда Радость ведет его, да это было и не важно, ведь само путешествие, каждый его день, каждый миг, были так прекрасны, что хотелось, чтобы они длились и длились, и длились…

Они шли через лес, через реку, через цветущие луга, через город и…

снова оказались у подножия гор.

Здесь Радость ждала ее сестра — Любовь с огромным букетом полевых ромашек, а на дереве сидела жар-птица Удача, которая могла показать кратчайшую дорогу к Славе.

Но юноше больше приглянулись горы. Он с Радостью поселился у их подножия, у них родилось много красивых, умных и добрых детей, которые поселились повыше в горах, поближе к солнцу и стали первыми эйо…

Мы пошли за Славой, и пришли к тому, что скоро все мы можем оказаться на свалке.

Сколько раз уже повторялась эта история и сколько раз повторится еще, может быть, знают старые домики из гальки и разноцветных сверкающих камней в Старом Городе. Может быть, они и знают, но я нет, и я завещаю своим потомкам, если кто-то из них когда-то прочитает эти строки, чтобы они сделали все для того, чтобы люди развивались духовно быстрее, чем развивается техника…

Я завещаю своим потомкам следовать за радостью, стараться находить ее в каждом мгновении жизни, в каждом лепестке, в каждом дуновении ветра.

Я не верю, что наша цивилизация исчезнет, хоть то, что происходит сейчас, то, к чему мы пришли, убеждает в обратном… Люди боятся лишний раз выходить из дома, а всю работу за них делают прямоходящие машины, и люди в этом мире, которым завладели металл и вирусы, стали попросту не нужны.

Я верю, однажды придет герой, который проложит дорогу другим, человек с открытым, смелым сердцем, истинный первооткрыватель, именно он сделает то, что не смогли сделать другие. Он преобразит этот мир своим примером и отправится в иные, более прекрасные края, в долгий и трудный путь. Но только такой путь приводит к истинному счастью и истинной любви.

Жаль, мне не дожить до тех времен. К несчастью, а может, к счастью, машины уничтожили лабораторию долголетия, а ведь, подумать только, не случись этого, я и мои потомки смогли бы прожить восемь тысяч лет, и это, говорили ученые, далеко не предел. Жить можно почти бесконечно.

Но куда важнее прожить ее достойно, очистить свои помыслы от грязи.

Чистота дороже слитков желтого металла. Так было и так будет всегда, что бы там не возражали по этому поводу бурдаланы. Океан — вот воплощение огромной… нет, бесконечной чистоты, которую каждый может найти в глубине своего сердца.

Мне повезло. Я прожила насыщенную интересную жизнь.

Жалею ли я о чем-то в свои сто двадцать лет? Пожалуй, да… О том, что не нашла дорогу к океану.

Я нашла это под вишней еще девчонкой, когда работала в саду возле дома, — сказала Виола. — Я как будто услышала голос своей прапрапрабабушки, он обращался ко мне через время. Страницы книги, которую никто так и не нашел, были свернуты в свиток и вложены в бутылку, как будто она торопилась спрятать это завещание. Да, я думаю, это именно завещание, и оно обращено ко мне… И … я сделала все так, как велела моя прапрапрабабушка… Только… мне пришлось признать… я не смогу заставить людей развиваться духовно быстрее, этого не могут сделать даже эйо. Но я могу замедлить технический прогресс. Для этого нужно было не так уж много… Ввести и поддерживать моду на ретро и заставить моего младшего брата, который по праву считается величайшим ученым современности, бесконечно сомневаться в своих способностях, чтобы его опыты продвигались как можно медленнее…

— Виола… не слишком ли много вы взяли на себя? — осторожно заметил Александр, машинально накрыв ладонью ее запястье.

— Возможно, Александр, возможно… Но теперь, мне кажется, можно немного и ускорить технический прогресс, ведь с вашим появлением наш мир сделал огромный скачок в своем культурном развитии. Ваша музыка облагородила его, я слышала, даже бурдаланы теперь заглядывают на ваши концерты.